Наследство Ньютона
Шрифт:
– Да-да, молодой человек. Можете не кричать. Я все хорошо слышу. – Он с любопытством смотрел на Корнева. – Просто хотел убедиться, что Вы не ошиблись и точно знаете нужный Вам адрес. – После этого старик поднял левую руку и нервно потеребил свою коротко стриженую седую бородку. Правой рукой он крепко опирался на узловатую палку для ходьбы. В его произношении слышался небольшой, практически неуловимый акцент. Еще раз, смерив Корнева взглядом с головы до ног, он добавил. – Наверно, вы попали по адресу. Наверно…
Неожиданно он почти беззвучно засмеялся, указывая на свой посох.
– Видите ли, здесь нередко встречаются стаи собак. В этом районе жить вообще небезопасно. – После этих слов он опять издал звуки, которые были его смехом. – Впрочем, принципы, заложенные в инстинктах нашего поведения одинаковы у всех живых существ. Человек живет по тем же законам, что и стаи животных. Так, что бояться уличных собак надо не больше, чем людей.
И он снова
– Разделяю ваши чувства. Воздух здесь отвратительный. Жить здесь не посоветую никому. – Серьезным тоном сказал старик и представился. – Марлин Конклифф, или просто Марлин. Как я понимаю, Вы ищите именно меня.
В его произношении имя Марлин звучит почти как Мэрлин. Но не волшебник же он? [2] Да и были ли это его настоящие имя и фамилия? Впрочем, это не важно, какая разница? Произнося Ма’рлин, старик делал акцент на первый слог. «Если он знаменитая рыба, описанная Хэмом, в книге „Старик и море“, то это очень странно». – Не без иронии решил Андрей, вспомнив, что океанского гиганта называли таким же именем, но, кажется, с акцентом на втором слоге. Широко распахнув двери подъезда дома, старик жестом пригласил следовать за ним, после чего энергично зашагал вперед по лестнице, ведущей вверх, как оказалось, на третий этаж. Андрею ничего не оставалось, как выключить двигатель, и, не забыв о сигнализации автомобиля, двинуться за ним. Внутри подъезд дома представлял собой, как и снаружи, заброшенное и неуютное место с обшарпанными стенами, на которых красовались множественные надписи разного содержания, хотя ступеньки лестницы были достаточно чисты. Чем выше они поднимались, тем сильнее у Корнева портилось настроение. В голову лезли самые дурные мысли. Особенно не приятен был характерный для старых построек запах, которым пропитался весь дом от подвала до крыши за долгое время своего существования. Довольно быстро они достигли третьего этажа. Андрей обратил внимание, что его провожатый нисколько не задохнулся от подъема, а наоборот, не проявляя усталости, энергично двигался вверх по довольно крутой лестнице без особого напряжения. Подойдя к огромной двери из темно-коричневого дерева, старик достал из кармана своего грязно-серого плаща, такой же несоразмерный, как и дверь, желтого цвета ключ, по-видимому, сделанный из сплава с добавлением меди, и что-то бормоча себе под нос, отворил ее, пригласив Андрея, наконец, войти внутрь помещения. То, что он увидел, принять можно было за что угодно, только не за жилье. Скорее это была лаборатория алхимика с неопределенными целями. На деревянных столах стояло множество средневекового вида колб, какие-то пробирки со змеевиками, в глиняных и медных ёмкостях виднелись аккуратно рассортированные порошки, которые явно не были предназначены для употребления в пищу. Значительная часть помещений заполнена современнейшим электронным оборудованием, что наводило на мысль о сомнительности занятий хозяина квартиры. Невольно возникло подозрение, уж не занимается ли старик какой-нибудь противоправной деятельностью, например, промышленным шпионажем. Надо признать, что предмет встречи Андрея со стариком тоже, никак не укладывался ни в какое законодательство.
2
Мэрлин – волшебник из английских сказок.
Пройдя через анфиладу комнат, они, наконец, добрались до кабинета со старым, кирпичной кладки камином, где и расположились для обсуждения условий контракта. Последнее помещение необычайно контрастировало со всем тем, что было на улице и внутри дома. Похожая скорее на зал, комната имела огромные окна, выходящие прямо на противоположное, единственно современное в районе здание, поблескивающее темными, матовыми стеклами. Комната, вернее кабинет, был обставлен мягкой кожаной мебелью, состоящей из шкафов и стульев с высокими спинками, и креслами с массивными подлокотниками. Старик уселся в большое удобное кресло из красной кожи. Примерно в такое же кресло было предложено сесть и Андрею. Посреди комнаты стоял длинный дубовый стол, на котором беспорядочно лежали, изрядно потрепанные старинные манускрипты, видимо, по случаю, приобретенные хозяином квартиры в букинистических магазинах. На полу комнаты толстый ковер с расплывчатым рисунком, в котором утопали звуки не только от движений, но, впрочем, и от слов, почему и приходилось напрягать слух, дабы улавливать то, что говорил человек, назвавший себя Марлин Конклифф. Некоторые из книг на столе были раскрыты. Готических стиль на страницах манускриптов напомнил буквы из сообщения на экране редакционного
– Еще, трибун Древнего Рима Публий Сервилий утверждал, что если двое делают одно и тоже, то результат не всегда получает один и тот же. – И старик практически беззвучно рассмеялся. – Люблю читать древних мыслителей. Они всегда дают пищу для размышлений.
– Однако Конфуций говорил, что размышление без знаний опасно. – Процитировал Андрей китайского мудреца.
– Согласен, но и учение без размышлений вредно. – Марлин бросил в сторону Корнева стремительный взгляд.
Оба замолчали.
– Вот, вот! Вы правы. – Снова продолжил старик. – Мысль, этого восточного провидца, абсолютно верна. Он любил учить, но главное, чему он учил – это размышлять. Обучение приносило ему средства к существованию, в размышлении он находил удовольствие. Однако, догадываюсь, Вам не терпится перейти к делу, если его можно так обозначить.
Андрею не слишком были приятны, как его вид, так и манера произнесения слов. Мысль, о том, не аферист ли этот неприятный старикан? – нисколько не казалась странной. Повод для появления здесь Корнева давал к этому существенные основания.
– Вам, молодой человек, впредь я буду Вас только так называть, больше мне знать о Вас ничего и не следует, должно быть интересно, что за услугу я могу предложить за достаточно крупное вознаграждение?
В ответ Андрей только пробормотал, что это действительно так.
– Как Вы, наверное, догадываетесь, ко мне обращаются люди, попавшие в экстремальные, или катастрофические, жизненные обстоятельства. Желание кардинально изменить линию своей жизни, в таких случаях вполне понятно и оправдано. Но, также понятно, – Здесь он сделал, как хороший актер паузу. – что, прежде чем расстаться со своими денежными накоплениями, Вы имеете желание знать природу моей услуги. Это естественно. Я продаю, Вы покупаете.
Он снова обозначил на лице то, что называют улыбкой, за тем последовали почти неслышные звуки его смеха. Чем дольше Корнев находился в компании этого человека, тем сильнее его мучила мысль, что он попал сюда совершенно случайно, и что вообще ему не следовало сюда приходить. Впрочем, было еще не поздно подняться и с извинениями удалиться восвояси.
– Не спешите, молодой человек. Сейчас я постараюсь развеять все ваши сомнения. – Старик всем своим видом напоминал старую, всю в складках, земляную жабу. – Поймите, история знала множество примеров, когда современники отказывались признавать научные открытия своего времени. Но в том то и дело, я абсолютно в этом убежден, что брошенное когда-то на благодатную почву зерно обязательно прорастает и дает всходы, пусть даже в совершенно неожиданной форме, чему есть логическое обоснование.
Марлин пристально посмотрел на Корнева и затем, закрыв глаза и откинув голову, замер, словно что-то вспоминая, или неслышно молясь какому-то своему богу. Впрочем, какому богу он мог молиться, было непонятно, как и то, чем он торговал, не входило ни каким боком, ни в одну из религий мира. Постепенно Андрей успокоился, решив до конца выслушать тирады старика. Его даже стала немного забавлять вся ситуация.
– Расскажу презабавную цепь случайностей, чтобы помочь Вам настроиться на одну со мной волну. – Старик вдруг преобразился, и, вращая глазами, стал больше походить на земляную жабу, которая, вот-вот, готова прыгнуть на зазевавшуюся муху. Если этой мухой был Андрей, то от этой мысли ему только стало смешно и не более. Но старик продолжил с видом опытного лектора.
– Известно, что всякая кажущаяся случайность всегда представляет собой звено в строго запрограммированной последовательности таких же случайностей. Однако познать данную закономерность представляется подчас крайне трудно. Для этого необходимо как минимум присутствие у человека такого качества, вернее его интеллекта, что значит, ума, как воображение. Вы могли не знать, или не помнить, что во время французского вторжения в Швейцарию в 1798 году у озера Люцерн житель сельской местности с итальянской фамилией Генрих Песталоцци наткнулся на группу осиротевших детей и проявил к ним христианскую добродетель. Он взял их к себе, говоря по-современному, на свой семейный бюджет. Через три года Песталоцци выпустил в свете свой знаменитый труд «Как Гертруда учит своих детей». В 1802 году неподалеку от местечка, где жил великий педагог, а именно в городке под названием Аарау открылась школа, проповедовавшая его принципы обучения. Почти через сто лет после этого события, в лето 1895 года после провала на вступительных экзаменах в Цюрихе в эту школу был принят шестнадцатилетний Альберт Эйнштейн, пробывший там всего один год. Заметьте – всего один год! – Здесь старик сделал паузу, как бы что-то припоминая, а затем снова продолжил. – При вручении Нобелевской премии, притом, прошу учесть, в рекордно короткой речи, всего в 14 строк, Эйнштейн упомянул о школе в Аарау. Об этом можно прочитать в любом толковом справочнике. Казалось бы, простая цепь случайностей. Но никто не задумался, что данная последовательность событий была не случайной, а явилась закономерным проявлением логики развития человеческой цивилизации.