Наследство Скарлатти

Ладлэм Роберт

Дон Витоне Дженовезе разразился наконец длинной тирадой на итальянском. Скарлетт отвел трубку от уха. Единственным словом, которое он понял во всем этом пространном монологе, было без конца повторяемое «спасибо».

Алстер Скарлетт повесил трубку, закрыл тетрадь в кожаном переплете. Посидел минуту, затем выдвинул верхний ящик письменного стола. Достал письмо, полученное от Грегора Штрассера. Перечитал его – в двадцатый раз. Или в сотый?

«Фантастический план… смелый план… маркиз Жак Луи Бертольд…

Лондон… В середине апреля».

Неужели время настало! Наконец-то!

Если так, то у Крюгера должен быть свой собственный план в отношении Алстера Стюарта Скарлетта.

Он, этот план, был не таким уж смелым, но он был весьма достойным. Респектабельным. Да, это более точное слово. Респектабельный – Алстер Стюарт Скарлетт рассмеялся от удовольствия.

Наследник империи Скарлатти, обаятельный красавец, выпускник престижного университета, герой битвы при Мез-Аргонне, самый завидный холостяк высшего нью-йоркского общества, собирался жениться.

Глава 8

– Вы все это придумали, мистер Рейнольдс! – Элизабет Скарлатти была в ярости. И, не стесняясь, изливала свой гнев на стоящего перед ней человека. – Я не потерплю ни подобных предположений, ни сознательной лжи!

– К сожалению, я говорю правду. Впрочем, кое в чем я действительно солгал.

– Вы обманным путем добились возможности встретиться со мной! Сенатор Браунли сказал, что вы представляете агентство по землепользованию и что дело касается каких-то участков, которые министерство внутренних дел хотело бы приобрести у «Скарлатти индастриз».

– Он был абсолютно в этом уверен.

– Тогда он еще больший идиот, чем я думала! Значит, вы мне угрожаете? Как вы смеете высказывать мне какие-то гнусные, ничем не подтвержденные сплетни? Надеюсь, вы готовы к вызову в суд?

– А вы именно этого хотите?

– Вы вынуждаете меня поступить именно так!.. Я знаю в Вашингтоне многих, а вот о вас не слышала никогда! И если бы действительно ходили такие слухи, они уже были бы и другим известны. Да, вы вынуждаете меня обратиться в суд. Я не намерена терпеть оскорбления!

– А если это правда?

– Это неправда, и вы это знаете не хуже меня! Моему сыну не надо лезть в такие дела… У него собственное состояние, и немалое! Оба мои сына обладают собственностью, которая ежегодно приносит им – будем откровенны – весьма солидные суммы.

– Значит, мотив наживы исключается, не так ли? – спросил Бенджамин Рейнольдс, испытующе глядя на Элизабет.

– Мы ничего не исключаем, потому что и исключать-то нечего. Если мой сын в чем-то согрешил – что ж, его следует за это пожурить, а не провозглашать преступником! А если вы делаете все это только для того, чтобы замарать имя Скарлатти, то вы настоящий подлец, и я позабочусь, чтобы вас выкинули вон.

Бенджамина Рейнольдса трудно было вывести

из себя, но сейчас он почувствовал, что его раздражение приближается к критической точке. Ему пришлось напомнить себе, что старая дама защищает честь семьи, и вряд ли можно было ждать от нее чего-либо иного в подобной ситуации.

– Я не хочу, чтобы вы считали меня врагом. Я не враг и не шантажист. Откровенно говоря, второе предположение даже более оскорбительно для меня.

– И снова вы исходите из ложной посылки, – перебила его Элизабет Скарлатти. – Да кто вы такой, чтобы быть моим врагом? Вы всего лишь ничтожный человечишка, использующий мерзкие корыстные цели.

– Приказ убить человека – это не «какие-то сплетни».

– Что? Что вы такое говорите?!

– Это самое серьезное из имеющихся у нас обвинений… Но есть и смягчающие обстоятельства, если это способно хоть немного утешить вас.

Старая дама презрительно взирала на Бенджамина Рейнольдса. Он игнорировал этот взгляд.

– Человек, которого убили, точнее, которого приказал убить ваш сын, сам был убийцей… Капитан парохода, команда которого сплошь состоит из преступников и занимается грязными делами. Да, на его счету много грязи.

Элизабет Скарлатти встала.

– Вот этого я точно не потерплю, – спокойно произнесла она. – Вы выдвинули чудовищное обвинение, а потом излагаете якобы смягчающие вину обстоятельства. Это чудовищно.

– Мы живем в странные времена, мадам Скарлатти. Наши сотрудники не могут всюду поспеть. Мы не сокрушаемся по поводу гангстерских разборок, пусть их. Но иногда гангстеры оказываются сильнее нас.

 

– И вы… И вы причисляете моего сына к этой категории?

– Не я. Он сам причислил себя к этой категории.

Элизабет Скарлатти медленно вышла из-за стола и подошла к окну. Она стояла спиной к Рейнольдсу и смотрела на улицу.

– И сколько еще человек в Вашингтоне… знают эту сплетню?

– Все, что я вам рассказал?

– Хоть что-нибудь.

– Ходили определенные разговоры в министерстве финансов. Но ничего конкретного, ничего, что побудило бы их к расследованию. Что касается убийства, то знают только мой помощник и человек, явившийся невольным свидетелем.

– Их имена!

– О нет.

– Мне ничего не стоит их выяснить.

– Это не принесет вам никакой пользы.

– Посмотрим! – Элизабет повернулась к Рейнольдсу.

– Ну и что же вы сделаете?

– А чего вы ждете? Я не дура. Я не верю ни одному вашему слову. Но я не хочу, чтобы имя Скарлатти трепали какие-то подлецы… Сколько, мистер Рейнольдс?

Шеф «Группы 20» спокойно смотрел в глаза Элизабет Скарлатти.

– Нисколько. Ни пенни, благодарю вас… Но я пойду дальше. Вы вынуждаете меня выдвинуть обвинение и против вас.