Наследство Скарлатти
Шрифт:
* * *
– Вы получаете новое задание, Кэнфилд. Это задание не сложное.
– Отлично, мистер Рейнольдс. Всегда готов.
– Да. Я знаю, что вы всегда готовы… Через три дня вы должны быть у тридцать седьмого причала нью-йоркской гавани. Таможенные нарушения. Я постараюсь обеспечить вам максимальную информацию и прикрытие.
Но, конечно, Бенджамин Рейнольдс не собирался давать Мэтью Кэнфилду всю возможную информацию. Он хотел, чтобы Мэтью Кэнфилд сам восполнил пробелы, которые он, Рейнольдс, намеренно оставил. Они знали лишь одно: операции, которые проворачивал «крестный отец»
Если кто и мог справиться с подобной задачей, то только человек с безупречной репутацией типа Мэтью Кэнфилда, не замешанный в коррупции и взятках.
Он это и сделал.
В ночную смену 3 января 1925 года.
* * *
Мэтью Кэнфилд, на этот раз таможенный инспектор, проверил декларацию парохода «Генуя-Стелла» и махнул бригадиру грузчиков: «Можно!» Можно разгружать первый трюм, тюки шерсти с острова Комо.
Вот тогда это и случилось.
С крана сорвались два тюка. Они упали на причал, и из-под слоев шерсти потекла жидкость, имеющая характерный запах чистого спирта.
Все на причале замерло. Несколько человек рысью помчались к телефонным будкам, вокруг упавших тюков тут же выросла толпа очень крепких мужчин, вооруженных крючьями.
Все они промышляли контрабандой и были готовы стоять насмерть, защищая свои интересы.
Кэнфилд взлетел в стеклянную будку над причалом и внимательно наблюдал за разъяренной толпой. Между теми, кто стоял на причале, и командой на борту «Генуи-Стеллы» началась яростная перебранка. Пятнадцать минут оппоненты вовсю орали друг на друга, сопровождая вопли непристойными жестами. Но к оружию не прибегали: все они чего-то ждали.
Кэнфилд понял, что таможенники тоже не собираются принимать соответствующие меры.
– Бога ради! Кто-нибудь, вызовите полицию!
Четверо таможенников продолжали хранить молчание.
– Вы что, не слышите? Вызовите полицию!
И вновь ответом было молчание. Наконец один из них заговорил. Он стоял рядом с Кэнфилдом и смотрел вниз, на армию головорезов.
– Никто не связывается с полицией, молодой человек. Иначе в доках можно уже не появляться.
– Да и не только в доках, – добавил второй таможенник. Он спокойно сидел за столом и читал газету.
– Но почему? Там же сейчас может начаться смертоубийство!
– Они сами разберутся между собой, – сказал старший. – Из какого порта тебя перевели?.. С озера Эри?.. Тогда у вас там действовали другие правила. Другой флот – другие традиции.
– Но и там было полно такого дерьма!
Третий таможенник внимательно посмотрел на Кэнфилда.
– Слушай, сосунок, не лезь не в свое дело. Понял?
– О чем это вы говорите? Черт побери, о чем это вы говорите?
– Иди сюда, сосунок. – Третий таможенник, такой тощий, что форма болталась на нем, как на вешалке, взял Кэнфилда за локоть и отвел в угол. Остальные делали вид, что их все это не касается, но на самом деле исподтишка неотрывно следили за ними – было ясно, что они обеспокоены происходящим.
– У тебя есть жена, дети? – спросил тощий.
– Нет… А что?
– А у нас есть, вот что! – Тощий сунул руку в карман и достал
– Господи! Шестьдесят долларов!
– Ага. Двухнедельная зарплата, сынок. Повеселись сегодня.
– О’кей… О’кей, я согласен.
– Вот они, Джесси, – произнес старший таможенник, обращаясь к тощему.
– Пошли, сосунок. Смотри и учись. – Тощий подвел Кэнфилда к окну.
Со стороны ворот приближались два больших автомобиля. Из первого вылезли несколько человек в темных пальто и направились к докерам, окружившим поврежденные тюки.
– Что они делают?
– Это обезьяны, сынок, – сказал тощий Джесси. – Охранники.
– Охранники? Чего?
– Ха! – хохотнул тот таможенник, который упорно читал газету.
– Не чего, а кого.
Люди в темных пальто, числом пять, начали отзывать в сторону бригадиров и о чем-то тихонько с ними толковать. Ну прямо воркуют, подумал Кэнфилд. Люди в темных пальто похлопывали бригадиров по спине, успокаивали их – словно зверей в зоопарке. Двое из пятерых отделились и пошли по сходням на корабль. Некто в широкополой белой шляпе – явно старший среди троих оставшихся на пристани – глянул на стоявший сзади автомобиль, потом вверх, на стеклянную будку. Кивнул и направился к лестнице. Тощий Джесси сказал:
– Оставайтесь на местах. Я сам разберусь.
Он открыл дверь, вышел на металлическую площадку. Кэнфилд видел, что Джесси о чем-то разговаривает с человеком в белой шляпе. Человек в белой шляпе улыбался, явно шутил и наслаждался своими шутками, но взгляд у него был настороженный. Серьезный взгляд. А потом он из-за чего-то рассердился, резко что-то произнес, и оба вошли в будку.
Они смотрели на Мэтью Кэнфилда. Джесси сказал:
– Ты, Кэннон. Митч Кэннон, иди сюда. Всегда следует использовать имя, инициалы которого сходны с твоими собственными, – мало ли кому взбредет в голову послать тебе рождественский подарок!
Кэнфилд вышел на площадку, а человек в белой шляпе спустился на причал.
– Иди и подпиши бумаги, что обыск произведен.
– Черта с два!
– Я сказал: иди и подпиши бумаги! Они хотят убедиться, что ты в порядке. – Джесси улыбнулся. – Здесь большие боссы… Так что получишь еще прибыток. Не забудь: мне пятьдесят процентов, понял?
– Да, – неохотно согласился Кэнфилд. – Понимаю. – И он пошел вниз, к человеку в белой шляпе.
– Ты здесь новенький?
– Да.
– А откуда тебя перевели?
– С озера Эри. Там, правда, тоже работы хватало.
– И что за работа?
– Там все из Канады шло… Канадцы тоже делают виски.
– Мы ввозим шерсть! Шерсть с острова Комо!
– Вижу, вижу, приятель. Канадцы тоже ввозили. Зерно. Шерсть. Такую же. – И Кэнфилд подмигнул в сторону тюков. – Удобно, да? Мягкая упаковка.
– Слушай, парень. Умники нам здесь не нужны.
– О’кей! Я же и говорю про шерсть.
– Иди к диспетчеру и подпиши накладные…
В сопровождении одного из гангстеров – здоровенного детины – Кэнфилд отправился в контору диспетчера. Детина протянул ему пачку бумаг.