Наследство
Шрифт:
– Вы всегда можете остановить меня, Ваше Величество.
Он взглянул ей прямо в глаза.
– А я всегда буду уступать.
Арива покраснела и поднялась, чтобы скрыть это.
– Мой друг, это было приятным развлечением, однако мне пора приступить к делу. – Она потянула шнурок звонка, висевший возле ее стола.
– Развлечением? Это все, что я для вас значу? – Он постарался придать беспечность своему голосу, однако в вопросе прозвучало напряжение.
Арива мягко коснулась пальцами его щеки.
– Другого такого развлечения нет
Принц хотел было взять ее за руку, но тут дверь отворилась, и вошел Харнан с полными руками бумаг и свитков.
Арива быстро отступила на шаг от принца; он понял этот намек и заложил руки за спину.
– Смогу ли я позже увидеть вас? – прошептал он.
– Возможно, – вполне доброжелательно ответила она.
Сендарус поклонился ей и направился к выходу, кивнув по дороге Харнану, который, в свою очередь, пытался поклониться и при этом не уронить своих бумаг.
– Нам сегодня предстоит сделать очень многое, Ваше Величество, – обратился он к Ариве и положил свой груз ей на стол.
– Не найдется такого дня, когда нам не предстояло бы подобное, – сухо отозвалась она.
– К сожалению, в жизни монарха немного удовольствия, мне это прекрасно известно, Ваше Величество.
Уголки ее губ изогнулись в легчайшей из улыбок.
– О, я ничего об этом не знаю, господин секретарь.
– Разве ты не попрощаешься с Сендарусом? – спросил Оркид.
Эймеман покачал головой и взгромоздился на коня, которого придерживал Оркид.
– Мы разговаривали с ним этой ночью. Нет никакой необходимости в каких-то еще словах. К тому же нет ничего такого, что я мог бы сказать ему, и что заставило бы его еще больше влюбиться в вашу королеву.
– В нашу королеву, – поправил его Оркид.
– Да, конечно, – с отсутствующим видом отозвался Эймеман.
– Но ведь в этом же и состоит вся суть нашего предприятия, – настойчиво произнес Оркид. – Если бы в наших глазах она не имела бы законной власти, то в таком случае не стоило бы и пытаться сводить ее с Сендарусом, а любое их потомство имело бы не больше прав на то, чтобы провозгласить нашу верность, чем ребенок шлюхи.
– Мой друг, но меня волнует вовсе не законность ее положения. Я беспокоюсь о тебе.
В изумлении Оркид широко раскрыл глаза.
– Что ты хочешь этим сказать?
– У Марина не было другого выбора, когда он отправлял тебя сюда. Он знал, что ты от всего сердца согласился с его планами, и что ты ни за что не стал бы колебаться, если бы речь шла об интересах нашей страны. И хотя годы, которые ты провел здесь, не коснулись твоей любви и преданности Аману, у тебя было довольно времени и для того, чтобы полюбить этот город и его правителей.
– А почему же нет, Эймеман? Скоро здесь будет настолько же королевство Амана, насколько Кендры. Однако нам никогда не следует забывать о том, что королевство создано людьми, пришедшими отсюда, а не нашим собственным народом.
Эймеман кивнул.
– Я и не собираюсь это оспаривать. Однако,
– Аману ни к чему сомневаться во мне, – несколько напыщенно произнес Оркид. – Я живу в ожидании того дня, когда смогу вернуться к себе домой.
Эймеман похлопал канцлера по руке, чего никто не делал с тех далеких пор, когда Оркид был еще ребенком.
– Я знаю. Сохраняй терпение и будь сам себе советчиком. Время придет, я в этом не сомневаюсь.
– Хвала Богу, – сказал Оркид.
– Хвала Богу Горы, – отозвался Эймеман. – Прощай, Оркид. Позаботься о безопасности нашего принца. – Он пустил коня легким галопом и, выехав за пределы дворца, направился к докам, где ждал его корабль, чтобы вернуться в Аман.
– Счастливого пути, – спокойно произнес Оркид, глядя ему вслед и думая о том, суждено ли им еще когда-нибудь увидеться.
Глава 19
Несмотря на безмерную усталость и голод, Линан и его спутники, ни на миг не останавливаясь, продолжали идти через луговины, желтевшие под ярко-голубым небом, поднимались на пологие холмы и спускались с них до тех пор, пока лес Силоны не стал казаться тонкой зеленой линией на южном горизонте. Впервые за неделю пути все они почувствовали наслаждение свободой и такое облегчение, какого не испытывали с момента своего побега из Кендры. Лица всех четверых осветились безмятежными улыбками.
Солнце уже склонилось к закату, когда Камаль предложил остановиться. К этому времени друзья вышли на вершину невысокого холма, откуда открывался прекрасный вид на широкую, неглубокую долину, простиравшуюся километров на десять с севера на юг и на расстояние, примерно вдвое меньшее с востока на запад. Долину прямо посредине пересекала узкая голубая лента ручья, вдоль которого тянулась широкая грязная дорога. С вершины холма, на котором обосновались беглецы, было видно, что большая часть долины возделывалась – земля была поделена на мелкие части, прикрытые разноцветными навесами; всю картину оживляли несколько разбросанных по долине деревушек, в каждой из которых было не больше двадцати домов, а не очень далеко от холма виднелся не очень большой город.
– По большей части фруктовые сады, – оглядевшись, заключил Эйджер. – Должно быть, это Арранская долина. Это значит, что до Спарро нам осталось добираться около недели.
– Я помню, что мне рассказывали об этом месте на уроках географии, – сказал Линан. – Эта долина славится своими урожаями персиков.
– А еще своим замечательным вином, – облизываясь, добавил Эйджер.
– А еще своими меткими стрелками, – охладил их Камаль. – Здесь каждый стрелок способен на расстоянии в сотню шагов попасть в вороний глаз, так что нам следует соблюдать осторожность. Если кто-то станет о чем-нибудь расспрашивать, то мы должны придерживаться той истории, что рассказали лесным жителям.