Наследство
Шрифт:
– Но, по крайней мере, не выходи на улицу, – предупредил он Линана и с этими словами он сам, Эйджер и Дженроза отправились искать предназначенные для них комнаты.
Линан допил оставшееся в его кружке вино и вновь наполнил ее тем, что еще оставалось в кувшине. Возле камина он заметил несколько свободных и удобных стульев, стоявших перед огнем полукругом и еще никем не занятых, и встал из-за стола, чтобы занять один из них. Удобно усевшись, он принялся зачарованно глядеть на плясавшие в камине языки пламени, подобно мышке, загипнотизированной движениями змеи. Снова вернулась усталость, и он попытался стряхнуть ее,
Вздрогнув, Линан проснулся и потряс головой, чтобы в ней наступила ясность. Его бедра затекли, их покалывало, точно сотнями иголок, и ему пришлось изменить положение. Пламя в камине было уже не таким высоким и ярким, и юноша ощутил легкий озноб. В его правой руке все еще была зажата большая кружка. Взглянув через плечо, он увидел, что зал харчевни почти опустел. Несколько странников все еще сидели вместе за какой-то серьезной беседой, склонившись над своими кружками, да за соседним столом группа крестьян забавляла друг друга разными историями. Линан с облегчением увидел Айрана, который все еще работал, помогая протирать столы и мыть пол. Принц встретился взглядами с хозяином, и тот кивнул ему. Линан понял этот кивок, как ободряющий знак, и решил еще немного подождать. Послышался скрип ступенек, и, подняв глаза, он увидел Дженрозу. Она подошла к камину и устроилась на соседнем стуле.
– Вы не могли заснуть?
Девушка покачала головой.
– Иногда бывает так, что от непомерной усталости человек даже не может закрыть глаза.
– Особенно, если этот человек о чем-то постоянно думает, а вы перенесли немало неприятностей с тех пор, как мы с вами встретились.
Дженроза пожала плечами.
– Если говорить правду, то все складывалось вовсе не в пользу моего возвращения в Кендру. Я доказывала сама себе, что настала пора разочароваться в моих наставниках.
– Вы не можете творить магические вещи? – Линану приходилось слышать о том, что магам требовалось затратить многие годы для развития своих способностей, а потом годами обнаруживалось, что их способности были вовсе не магическими и лежали в каких-то других областях применения.
Вместо ответа Дженроза вытянула перед собой руки с разведенными в стороны пальцами и пробормотала три слова. Пламя в камине вспыхнуло ярче, и над ним взвился рой золотых искр.
– Я потрясен, – признался Линан. – Я не знал, что студенту доступны подобные штуки, тем более студенту Теургии Звезд.
– Но ведь не думаете же вы, что Силону удалось прогнать всего лишь с помощью горящей ветки, правда?
Линан не мог не содрогнуться при воспоминании о той ужасной ночи, однако теперь он припомнил, как ярко пылал тогда факел Дженрозы.
Дженроза снова пожала плечами.
– Конечно, это общеизвестные трюки. Я, к примеру, не могу разжечь огонь, я способна лишь усилить яркость и жар уже горящего пламени, да и то лишь на короткий миг. – Действительно, она еще не успела договорить, а огонь в камине снова стал таким же слабым, как и был. – Однако, несмотря на это,
– Вам было плохо с ними?
– Просто они мне надоели, – ответила девушка. – Надоела бездоказательность огромного количества инструкций, которые повторяются из поколения в поколение и не имеют никаких особенных целей, кроме строжайшего соблюдения традиций. Сами наставники вовсе не уверены в том, какая именно часть их ритуалов и заклинаний на самом деле заключает в себе магические свойства, поэтому они хранят абсолютно все. Вы можете себе представить, какой ужас все это будет представлять для студентов через тысячу лет? К моменту окончания курса им будет по девяносто лет.
– Но все же с ними у вас был дом.
– Теперь его больше нет. – Она повернула голову и посмотрела ему в глаза. – Однако именно сейчас я предпочитаю находиться здесь, а не в Кендре. Я понимаю, что об этом легко говорить, сидя в сухой и удобной харчевне, чем в лесу, где обитает вампир, но ведь здесь вы.
Линан кивнул, не вполне уверенный в том, какие слова он должен был сказать в ответ, однако в конце концов предпочел ограничиться благодарностью. Дженроза улыбнулась и поднялась.
– Теперь, я думаю, я смогла бы заснуть, – сказала она и ушла.
Линан смотрел, как она поднималась по лестнице, и часть его сознания страстно желала подняться вместе с ней и оказаться в ее постели. Между тем, другая часть сознания убеждала его в том, что это было бы преждевременным поступком, и он принял совет этой части.
Поначалу он не обратил особого внимания на людей, передвигавшихся за его спиной, однако, оглянувшись через плечо и поискав глазами Айрана, он неожиданно натолкнулся на невозмутимый взгляд карих глаз одного из крестьян. Это был мужчина старше среднего возраста, со светлой кожей и густыми седыми волосами, заплетенными в тугие косы. Сложения он был весьма крепкого, с широкими костями, и даже выпиравшее брюшко не умаляло этого впечатления. Лицо его представляло собой поразительную коллекцию шрамов. За его спиной стояли двое мужчин повыше, с такими же изуродованными лицами и почти такими же седыми волосами. Все трое были похожи друг на друга, точно близнецы.
– Мы сказали хозяину, что ты спишь, тогда и сам он отправился отдыхать, – сказал первый и уверенно опустился на стул, на котором за несколько мгновений до этого сидела Дженроза. Двое остались стоять за спиной у Линана.
Линан непонимающе взглянул на крестьянина:
– Что?
– Живительная штука огонь – так он очищает душу, – произнес усевшийся человек. – А известно ли тебе, что у некоторых народов лишь мужчинам дано право разводить огонь, а у других – женщины считаются хранительницами пламени?
Линан покачал головой. Он хотел было уйти, но внезапно почувствовал неловкость из-за собственной неуверенности. Это были всего-навсего крестьяне, вот и все, уверял он мысленно сам себя. Нет никаких причин отправляться и звать Камаля. Не может же он провести всю жизнь, шарахаясь от каждой тени и впадая в ужас от собственных сомнений.
– Удивительный и очищающий душу огонь, – повторил крестьянин. Он наклонил голову и краем глаза взглянул на Линана. – А ведь я тебя знаю, парень, я в этом уверен.