Насмешка судьбы
Шрифт:
Не теряя времени, Грегори схватил топорик для мяса, что лежал на столе, и снёс твари голову. Кровь брызнула на стены и Габриелу, от чего она снова взвизгнула.
– Ты в порядке?
– бросился к ней Грегори, и обнял. Женщина перебывала в глубоком шоке. Её всю трясло.
– Дрейк, принеси виски из бара, или любой алкоголь, который найдёшь.
Я кивнул, и удалился в гостиную, к бару. Спустя несколько мгновений, я вернулся с бутылкой скотча. Грегори, по - прежнему, обнимал Габриелу и гладил её по голове.
– На вот, выпей. - Грегори
– Зачем ты дал мне скотч? Я обожгла себе горло.
– прохрипела Габриела.
– Зато, это привело тебя в чувства.
– Что это, чёрт возьми, было?
– Какая - то тварь.
– состроив из себя святую наивность, ответил Грегори, но по его глазам я понял, что он прекрасно знал, что это.
– Как оно оказалось в твоём доме?
– Понятия не имею. Я готовила ужин, когда услышала страшный смрад, и какой - то хрип. Обернувшись, я увидела это существо, которое облизываясь, стало идти на меня. Я закричала, а потом прибежали вы. Наверное, вошло через задний двор. Я забыла закрыть там дверь.
– Габриела говорила куда - то в пустоту, словно вслух вспоминая все события. Потом, она перевела взгляд на Грегори и бросилась к нему на шею.
– Спасибо тебе, что пришел на помощь.
– Я просто оказался рядом.
– Пойду, поищу во что можно завернуть эту мерзость.
– поспешил я скрыться из кухни.
Настроение было испорченное, как и вечер в целом. После ужина, Габриела попросила нас заночевать у неё, так как ей теперь было страшно оставаться одной.
Габриела и Грегори убрали со стола, и отправились на кухню мыть посуду. А я остался в гостиной смотреть телевизор.
– Грегори, ты не волнуйся. Это только на одну ночь. Завтра ко мне должен приехать мой брат. Его перенаправили из фирмы в наш округ, так что можешь за меня не волноваться.
– Габриела, я привык волноваться за дорогих моему сердцу людей. Ты стала для меня не просто соседкой и другом. Я привязался к тебе.
– Грегори, ты тоже стал для меня близким человеком.
– Я не знаю, нужен ли тебе вдовец - отшельник, который чинит машины, с приёмным ребёнком и кучей проблем?
– Грегори, давай не будем говорить о будущем. Мы оба уже не подростки.- засмеялась Габриела.
– Давай не будем торопить события.
– Как скажешь. Я готов ждать, сколько понадобиться.
Всё это время я упорно делал вид, что смотрю телевизор, пока голубки шептались на кухне. Ревность всё больше нарастала во мне. Я даже стал ощущать неприязнь к Габриеле, хотя, она всегда была ко мне добра и любезна.
Она постелила мне в комнате для гостей, а Грегори - в гостиной на диване. Когда пришла пора спать, Грегори, как обычно, пошел меня укладывать.
– Грегори, что это за существо было?
– спросил я, как только за нами закрылась
– Я не хочу тебе рассказывать о нём, но понимаю, что ты всё равно не отстанешь. Это -дупельшугер.
– Кто? - переспросил я.
– Разновидность вампира. Походит с Германии, и найден в северных областях. Это ребенок, однажды отнятый от груди, и который стал вампиром. Только, за многие века он подвергся трансформации. По преданию вампир дупельшугер ест мясистые части груди, по - этому, он нападает только на женщин. Больше всего ему нравится лакомиться грудью кормящей матери.
– Отвратительно.
– Скривился я.
– Я же говорил, что не хочу рассказывать.
– А тебе приходилось сталкиваться с ним раньше?
– Приходилось. В основном, это существо обитает не далеко от больниц, где есть родильные залы. Это для него, как некая столовая.
– Я заметил, что больницы - это как МакДональдс для нечисти.
– попытался я пошутить.
– Ну, всё. Теперь спи.- Грегори вышел из комнаты и погасил свет.
На следующий день приехал брат Габриелы, Элиас. Высокий, худой и мрачный тип мне сразу же не понравился. От него веяло могильным холодом. Сам он был замкнут и нелюдим.
Жизнь пошла обычным чередом. Теперь Грегори стал чаще выходить ночью на охоту, оставляя меня у Габриелы, и ссылаясь на «срочные заказы по ремонту» за городом.
Их отношения медленно, но уверенно набирали обороты. Грегори даже познакомил её с семьями Торенс, Эдвардс и Моринья. Габриела сразу им понравилась, и они приняли её в свой круг. Но Элиас продолжал вселять недоверие, теперь не только в меня. Я заметил, как к нему приглядывались Билл, Карл и Фернандо, словно учёные, изучавшие крысу в лаборатории.
Если Габриела была милой, весёлой и отзывчивой женщиной, то Элиас был полным её антиподом. И только Грегори не хотел ничего замечать, и весьма резко реагировал на замечания друзей. Словно святую реликвию, он оберегал их отношения с Габриелой. Странным было и то, что Элиас нигде не работал, никуда не ходил, и всё время сидел дома. Он напоминал мне Франкенштейна из старых фильмов.
Поделиться своими переживаниями с Грегори я боялся. Я видел его реакцию, на замечания друзей, так что мог только предположить, что бы он ответил мне.
Непонятное чувство всё время не давало мне покоя, и как оказалось, это была вовсе не ревность, а интуиция.
Однажды, когда Грегори не было дома, почтальон, пожилой Джим Стюарт, принёс нам посылку от дальних родственников Грегори. Я, как обычно, открыл старику. Пока я заполнял документы о получении, Джим успел осмотреться у нас в коридоре.
– Ой, а что это с вашим распятием произошло?
– спросил Джим.
Я не сразу понял, о чём идёт речь. Тогда, старик указал на стену, на котором висел крест. Я взглянул на него и замер. Серебреное распятие, словно расплавилось, как при высокой температуре, и грязными потеками свисало на стене.