Наставник
Шрифт:
— Лучше он, чем я.
— Дай ему несколько лет, и он одолеет тебя, — поддразнил я и похлопал Марко по плечу.
— Он чертовски силен, это точно.
Я усмехнулся и повернулся к мальчикам.
— Принесите немного воды, и если у кого-то есть травмы — я хочу услышать о них.
Вид Кайи и Найла, стоящих в стороне, привлек мое внимание. Я знал, что она, вероятно, сердилась на меня за то, что я позволил ему участвовать, но он так хотел это сделать. Однако теперь Найл снова плакал, а она гладила его по спине и шептала ему нежные слова.
—
Мальчик шмыгнул носом и посмотрел на меня покрасневшими глазами.
— Хантер сказал, что это моя вина, что мы не победили Марко. Потому что я слабак.
Я скрестил руки на груди.
— Так вот почему ты плачешь, как девчонка?
Глаза Кайи метнули в меня кинжалы.
— Неудивительно, что ваши мальчики такие жестокие, вы постоянно обзываетесь. Не слушай его, Найл, он не знает, о чем говорит. Мальчики имеют полное право быть чувствительными и плакать. Твои эмоции и чувства так же важны, как и чувства всех остальных. И, кроме того, речь идет не о победе, а об участии.
Мальчик с песочно-белыми волосами вытер нос тыльной стороной ладони и снова шмыгнул носом.
— Я просто хочу, чтобы я им нравился.
— Ты им понравишься, — сказала Кайя своим глубоким мягким голосом. — Как только они поймут, какая у тебя прекрасная душа, ты им понравишься. Помни, что так же трудно быть грубым с тем, кто добр к тебе, как трудно быть добрым с тем, кто груб с тобой. Они придут в себя.
Я закатил глаза.
— Слушай, Найл, мне жаль это говорить, но Кайя понятия не имеет, о чем она говорит. Если ты хочешь, чтобы эти мальчики уважали тебя, не слушай ее.
Лицо Кайи напряглось, и мальчик перевел взгляд с меня на нее и обратно.
— Вот в чем дело, — сказал я как ни в чем не бывало. — Если ты хочешь завоевать их уважение, то тебе нужно стать жестким. Мы мужчины, и мы уважаем выдержку, настойчивость и выносливость. Мы по натуре склонны к соперничеству, и если ты плачешь каждый раз, когда дела идут плохо, ты не заведешь друзей.
— Тогда что я должен делать?
Я наклонился вперед, чтобы заглянуть ему в глаза.
— Ты будешь высоко держать голову и стоять на своем, когда они будут давить на тебя.
— Но я не дерусь так хорошо, как они.
— Нет, не дерешься. Но как ты мог, если ты не был обучен?
— Но что, если они разозлятся на меня и побьют?
Кайя прервала меня, прежде чем я успел ему ответить.
— Они не будут бить тебя, потому что ты не будешь ввязываться в драку.
— Но в случае, если они это сделают, просто отомсти им в десятикратном размере, сказал я. — Не позволяй никому запугивать тебя, ты меня слышишь?
— Найл! — Пальцем под его подбородком Кайя заставила его посмотреть на нее. — Насилие никогда ничего не решало, и пытаться быть кем-то, кем ты не являешься, чтобы произвести впечатление на кучу парней, глупо.
Его взгляд переместился на меня.
— В десять раз, — пробормотал он.
Я кивнул.
— Правильно, не принимай ни от кого никакого дерьма.
Кайя
— Это именно та стратегия, которая привела к гибели шести с половиной миллиардов человек во время Токсичной войны. На один акт агрессии ответили десятью, и в следующее мгновение мир был охвачен пламенем, виды вымерли, а половина земли непригодна для жизни из-за радиации и токсичного загрязнения.
— Я не говорю ему бросать бомбу, просто чтобы он постоял за себя, — указал я и посмотрел на Найла. — До тех пор, пока ты не нанесешь своему противнику серьезного урона, я не вижу проблемы.
— И я указываю на то, что агрессия — это не решение, — раздраженно сказала Кайя.
Найл тяжело вздохнул, но, по крайней мере, он больше не плакал.
— Я не хочу начинать войну с мальчиками, — пробормотал он.
— Есть ли что-нибудь, в чем ты действительно хорош? Ты знаешь что-нибудь, что произвело бы на них впечатление? — спросил я, пытаясь найти решение, которое не включало бы физическую силу, которую Кайя не одобряла, а у этого мальчика ее явно было немного.
— Нет, не совсем.
— Как насчет рисования? Ты артистичен?
Он покачал головой, его губы опустились вниз.
— Ты быстро бегаешь? Ты можешь петь или просто отрыгивать алфавит?… Все, что угодно, помогло бы.
Опустив плечи, Найл снова покачал головой.
— Нет, я на самом деле ни в чем не силен.
— Хм.
Я провел рукой по волосам, напряженно размышляя.
— Мне отвести ребят на обед? — спросил женский голос позади нас.
Я обернулся и увидел Шелли, стоящую позади нас.
— Эй, подожди минутку, разве ты не должна быть гением или что-то в этом роде?
— Ну, наверное? — спросила она настороженно.
— Хорошо, тогда у меня есть для тебя загадка. Тебе ведь нравятся загадки?
— Думаю, да, — снова сказала она, и для гения я не нашел ее очень выразительной.
— Хорошо, если мальчик хочет произвести впечатление на группу мальчиков, но он ни в чем не силен, тогда как ему это сделать?
Глаза Шелли метнулись к Найлу, прежде чем она заговорила.
— Это очень просто, — сказала она.
— Просто? — удивился я, заинтригованный тем, что занудный подросток, по-видимому, думал, что есть решение этой проблемы.
— Мы могли бы использовать Найла в качестве примера, — сказала она, показывая, что прекрасно знает, что мы говорим о нем. — Это нормально?
Он кивнул.
— Такой мальчик, как ты, может подумать, что он ни в чем не силен. Особенно если он сравнивает себя со здешними мальчиками, которые все такие спортивные. Но есть очевидная область, в которой ты превосходишь их.
— Есть? — глаза Найла загорелись.
Шелли кивнула.
— Разве ты не замечал, как неловко они ведут себя с девушками? Я думаю, что они немного озадачены нами и что они хотели бы быть такими же расслабленными рядом с нами, как ты. Ты мог бы просто подойти и поговорить с любой из нас, женщиной или девушкой здесь, не так ли?