Наставник
Шрифт:
Люди довольно быстро установили временные мишени и занялись делом. На поверхности стрелять у них получалось лучше, чем в воде, скоро к ним вернулась позабытая за эти дни бравада. Тоже неплохо: им не помешает хоть ненадолго вернуть абсолютную уверенность в себе.
Я наблюдал за ними издалека, мое присутствие не требовалось. Сержант заметил это, и, наладив очередность выстрелов, подошел ко мне:
– Кароль, тебя что-то беспокоит?
– Нет.
– Слабо верится.
И почему они проявляют сообразительность тогда, когда меньше всего
– Ты считаешь, что мы ни на что не годны, - покачал головой Сержант.
Ну, не совсем точное определение моего отношения к ним, но близко.
– Не в этом дело.
– Даже если не в этом, все равно ты так считаешь. А мы не новобранцы... Разве что по сравнению с тобой. Но ты представь, что тебе постоянно пришлось бы действовать на суше, да еще и вдали от воды. Это то, с чем сталкиваемся мы. Превзошел бы ты нас?
– Нет. Поэтому я не суюсь на сушу.
– Потому что необходимости нет, - указал он.
– Но мы должны работать в воде. Не потому, что нам это так уж сильно нравится. Мы не можем поручить всю работу тебе, ты один, а работы много. Не пытайся нам показать, какие мы слабые, сделай нас сильнее.
Я не ответил; что тут отвечать?
Я и так знаю, что они не худшие. Для существ, сующихся в чужую стихию, она делают поразительные успехи. Не это настраивало меня против них... Наверное, на них я вымещал обиду на остальных людей, которые видели во мне лишь хорошо обученное животное. А может, и нет, я и сам-то не был уверен.
Так, хватит заниматься самокопанием, пора приступить к делу.
– Мне нужно размяться.
– Я указал на океан.
– Уплыву далеко, так что не волнуйтесь, если меня долго не будет. Я это из вежливости говорю, на самом деле, мне и в голову не придет, что вы можете за меня волноваться.
– Снова нас недооцениваешь, - тяжело вздохнул Сержант.
– Но уже по-другому. Вчера ты спас жизнь одному из нас.
– О да, я заметил букеты и пропитанные слезами письма благодарности у моих дверей.
– Не иронизируй, я и без того знаю, что ты с характером. Кароль... то, что мы не кидаемся тебе на шею со слезами, как ты выразился, благодарности, не значит, что мы ничего не заметили и не оценили.
– Принял к сведению. Пока меня не будет, не вздумайте лезть в воду.
– А что, в воде есть угроза?
Мы долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Сержант не выдержал первым:
– Как хочешь, можешь не доверять нам.
Ну, теперь можно и мне чуть-чуть уступить:
– Дело не в доверии, а в уверенности. Я ничего не могу сказать точно, пока не проверю сам.
– Тогда не дергайся, мы останемся на корабле, пока ты не вернешься. Даже если для этого придется приколотить Водяного гвоздями к полу.
Хоть что-то решили...
Не прощаясь, - я счел это ненужным, - я спрыгнул в океан.
Вода, как и следовало ожидать, была холодной, после шторма всегда так. И откуда я это знаю? Забавно, ведь, если задуматься, это первый большой шторм в моей сознательной жизни! Но я не был удивлен им,
Может, так оно и было.
След неизвестной твари я взял сразу - не так, как берут след собаки, не по запаху, а по самому присутствию в воде. Это было слишком сложно понять, но легко использовать.
Я плыл медленно, не расслабляясь ни на секунду, потому что вода действительно была мутной. Это то же самое, что идти в очень сильном тумане - не видно, кто рядом. Естественно, я должен был почувствовать приближение заранее, но с этой тварью ни в чем нельзя быть уверенным, слишком уж она чужая.
Дно приближалось - я почти достиг отмели. Здесь вода была гораздо чище, да и выглянувшее в небе солнце помогало мне, щедро бросая лучи в океан. Впрочем, даже если бы видимость не улучшилась, я бы все равно не проплыл мимо - слишком силен был в воде запах крови и смерти.
Теперь уже речь шла не об ощущении, а именно о запахе, пусть и не таком, как на поверхности. Мельчайшие частички крови смешивались с бесконечной толщей воды, и я чувствовал их физически, даже вдыхал их, хоть это меня и не радовало.
Источник найти было несложно - растерзанная китовая туша резко выделялась на светлом песчаном дне.
Я еще раз проверил ближайшие воды на постороннее присутствие и только после этого подплыл к своей находке.
Кит был большой. Точного названия этого вида я не знал, да и к чему оно мне? Я и так мог определить, что такое крупное создание не сдалось бы без боя; тот, кто напал на него, должен быть смелым и сильным... как и я предполагал. Подтверждение собственной правоты меня не обрадовало.
Еще больше меня насторожили раны на трупе кита. Тварь сожрала весь хвост, плавники, частично - голову, а вот тушу почти не тронула. Следы, что я находил, указывали, что челюсти здесь поработали очень большие, но почему тогда раны такие неглубокие? Да и вообще, любой хищник в первую очередь пожирает мясо, то, что проще отодрать. Голову трогают редко, кому охота возиться с черепом?
Мне не нравилось странное поведение. Его нельзя было понять.
Важным фактором было и то, что возле трупа находился только я. Туша пролежала здесь не час и не два, а гораздо больше - часов пять, думаю. Где все морские падальщики? Тут же мяса еще на трех голодных акул хватит! Но они не плывут, хотя кровь почуяли...
Это не я их отпугиваю на этот раз, это на добычу той твари они боятся покуситься.
Я мог бы благополучно позабыть о том, что знаю. Ясно ведь, что за время этого задания мы не столкнемся, существо поняло предупреждение и уплыло. Но мне не нравилась сама мысль, что мне придется делить океан с чем-то чуждым моей стихии, да еще и таким могущественным. Что если оно станет еще сильнее?
Я продолжил преследование и не зря: скоро я наткнулся на не менее важный след. В песке на отмели сохранились очертания лежавшей здесь твари.