Наставник

Арис Юрий

Я выбрался на палубу, но там никого не было. У меня не осталось сил звать людей - я повалился на доски и старался отдышаться. Теперь, когда мне не приходилось использовать жабры, кислород поступал свободно, я понемногу приходил в себя.

– Кароль?

Я приоткрыл один глаз и увидел рядом с собой Литу. Она опустилась на колени и испуганно осматривала меня, пытаясь найти раны, но ран не было.

– Что с тобой?

– Жабры, - с трудом произнес я; шея немела, при каждом движении казалось, что в ней засели десятки мелких стекляшек.

Лита

стала серьезной - такой, какой я впервые увидел ее. Это означало, что она знает, что делать.

– Идем со мной.

Я уже отдышался, так что подняться мне удалось без особых усилий. Моя смотрительница отвела меня вниз, в просторную медицинскую комнату, уставленную всевозможным оборудованием. Что-то Совет расщедрился - или знали они там, что мне это понадобится?

– Впечатляет?
– Лита кивнула мне на нечто среднее между кроватью и столом.
– Этот корабль - последняя модель, первый раз плавает. Разработан специально для зверей на сложных заданиях.

Значит, это задание особо опасно... вовремя же меня предупредили!

Лита настроила кровать так, чтобы я мог полулежать; теперь мои жабры были на нужном ей уровне.

– Сними броню. Господи, Кароль!

Вот не понравилось мне это испуганное "Господи, Кароль!", совсем не понравилось!

– Что, все так плохо?

Вместо ответа она поднесла мне зеркало и я болезненно поморщился. Мои жабры, обычно аккуратные и едва заметные на шее, распухли, налились кровью, были частично порваны... ну, это уже моя работа. Самой отвратной частью была беловатая слизь, торчащая из них.

– Убери это, - меня аж передернуло от отвращения.

Лита кивнула. Она натянула перчатки, достала из шкафчика пинцет, связку бинтов и бутыль с мутноватой жидкостью. Бинты она наматывала на пинцет, промокала в растворе и осторожно, очень бережно, прочищала мои несчастные жабры. Поначалу было больно, но постепенно боль сменялась жжением, а затем и угасала.

– Расскажи мне, что ты там видел.

Я рассказал, хоть говорить сейчас было неприятно, да и мешало ей работать. Я хотел, чтобы Лита знала все, чтобы по окончании я мог задать ей вопрос:

– Почему ты не предупредила меня об этом?

– Кароль, ты серьезно думаешь, что если бы я знала о таком, то не сказала бы тебе? Приказ или нет, я никогда не сделаю ничего, что навредит тебе. Да я понятия не имела, что там! Мне всего лишь сказали, для чего используется этот участок океана... Вернее, использовался! Но просили не говорить тебе без необходимости.

– Да? Ну сейчас-то уже можно, потому что я туда не вернусь, пока не буду знать всего! Что это такое? Очередной дурацкий эксперимент людей?
– Я вспомнил наше с Оскаром прошлое совместное задание.
– Какие-нибудь ядерные испытания?

– Мимо.

– Тогда что?

– Это... ну, это вроде как кладбище.

Я озадаченно покосился на нее, но Лита аккуратно развернула мою голову.

– Не дергайся, я перевязываю.

– А дышать я как буду?!

– Через нос. Или рот, как тебе удобней. Под воду ты сегодня не полезешь,

а к завтрашнему дню все заживет, это ты и так знаешь.

Она была права, поэтому я вернулся к главной теме:

– Так что за кладбище?

– Кароль... Что тебе известно про освоение человеком космоса?

Теории я знал немало: из книг, из журналов, из рассказов других смотрителей, даже из фильмов. Но при этом я не мог представить, как такое возможно. Покинуть родную планету ради неизвестности, ради пустоты - совсем не мой метод.

– При чем тут космос?

– При том. Ты знаешь, что такое космические корабли?

– Ну... что-то вроде искусственных звезд?

– Это скорее спутники, ну ладно, будем объяснять образно, - вздохнула она.
– После определенного времени эксплуатации эти корабли перестают работать - вроде как звезды гаснут. Неуправляемые корабли, спутники и уж тем более станции очень опасны, они могут упасть где угодно. Поэтому их возвращают на Землю... Нет, не совсем так. Их уничтожают: вводят в земную атмосферу, там звезды по большей части сгорают. Но все равно остаются осколки, которые падают в специально отведенный район Тихого океана.

– Сюда, - прошептал я.
– Чем больше я узнаю, тем больше удивляюсь: как это вы до сих пор не развалили планету? Почему бы не отсылать эту рухлядь в космос? Зачем портить океан? Я уже молчу про цель этой ерунды. Вы собственную планету не знаете, а в космос намылились!

– Кароль, прекрати, - холодно произнесла моя смотрительница.
– Лично я не имею никакого отношения к космосу. Я не знаю, почему мусор надо сгружать на своей же планете.

– Извини. Как давно это продолжается?

– Достаточно давно, не один десяток лет. Преимущественно сюда сбрасывают отслужившие свое корабли, но однажды затопили целую орбитальную станцию. Считалось, что это безопасно, что все осколки прокаливаются в атмосфере и на дно падают обожженными кусками металла. При таких температурах ничто не могло выжить!

– А вот выжило!

– Ты думаешь, что все эти существа... это вроде как инопланетяне?

– Нет, конечно, - фыркнул я.
– На осколках - не на всех, но на некоторых - было нечто более примитивное. Но это нечто изменило воду, а вода изменила все остальное. Это не дело одного дня, изменения продолжались годами и продолжаются до сих пор. Судя по тому, что я увидел, акула - самое совершенное существо под водой. Пока.

– Ты видел других акул?

– Нет. Вообще, территория изменений пока более-менее ограниченна, но расширяется.

– И что делать?

– Не знаю.

Она закончила перевязку и ушла мыть руки. Я осмотрел свою шею в зеркало и остался доволен: Лита была бы хорошим врачом, если бы не встретила меня.

Она вернулась с металлическим стаканом, до краев наполненным чем-то густым.

– Выпей. Ты наглотался этой воды, лучше перестраховаться.

Я не стал даже спрашивать, что это такое, выпил залпом да и все. Потому что воды я и правда наглотался и не хотел рисковать.