Наставники. Коридоры власти(Романы)
Шрифт:
Глава девятая
СПОР С ПРИЯТЕЛЕМ
Вечером, когда я вошел в профессорскую, Винслоу, Найтингейл и Фрэнсис Гетлиф о чем-то оживленно беседовали, но, увидев меня, сразу же замолчали. Потом Винслоу сказал:
— Добрый вам вечер, Элиот. Говорят, вы провели предварительное совещание с вашим кандидатом?
Найтингейл спросил:
— Он достойно вас принял?
— Все было прекрасно, — ответил я. — Жаль, что вам не удалось прийти. — Разумеется, это он рассказал Гетлифу и Винслоу о нашем совещании. Все трое были возбуждены, а Фрэнсиса, как я понял,
— А вы что же — вообще не собираетесь встречаться со своим кандидатом? — спросил я у Винслоу. — Думаете вести всю подготовку письменно? — Порой ему даже нравилось, когда над ним подтрунивают, и он прекрасно знал, что я не боюсь его ядовитого языка. Он снисходительно усмехнулся.
— Кандидата, которого я соглашусь поддерживать, — ответил он, — можно будет с успехом охарактеризовать и на бумаге. Это ведь только про вашего нельзя написать ничего определенного.
— Мы должны выбрать руководителя колледжа, а не мелкого клерка, — напомнил ему я.
— Если колледж по безрассудству выберет в руководители доктора Джего, — ответил он, — то тут уж поневоле не увидишь разницы между ректором и клерком.
Найтингейла всегда радовали злобные шутки; он ухмыльнулся и сказал:
— А по-моему, доктор Джего — наименьшее зло. И я вполне готов его поддержать, если мы не найдем истинно достойного кандидата.
— Достойного кандидата найти в университете вовсе не трудно, — возразил ему Винслоу. Хотя он и говорил о поисках руководителя «на стороне», Браун был уверен, что ему непременно захочется «вернуться» в колледж и поддержать Кроуфорда, но точно мы его планов пока не знали.
— Наш колледж не склонен отдавать свои должности чужакам, — сказал Найтингейл. — Он приберегает их для своих любимчиков. Поэтому-то я и готов проголосовать за Джего.
Я услышал, как открылась дверь, и вошедший Кристл поздоровался за руку с Гетлифом, который не проронил до сих пор ни единого слова.
— Добрый вам вечер, декан, — проговорил Винслоу.
— Мы обсуждаем кандидатуру Джего, — с преувеличенной беззаботностью объяснил я Кристлу. — Получается, что двое за него, а двое — против.
— Весьма прискорбно, — сказал Кристл, все еще глядя на Гетлифа. — Если мы официально не изгоним из профессорской разговоры о выборах, она превратится в осиное гнездо. Сюда просто нельзя будет войти.
— А знаете, что произойдет, если мы их официально отсюда изгоним, уважаемый декан? — отозвался Винслоу. — Люди начнут неофициально шептаться о выборах по углам. Это, впрочем, произойдет в любом случае, — добавил он.
— Весьма прискорбно, — сказал Кристл, — что мы не в состоянии справиться со своими собственными трудностями.
— Замечательная мысль… — ехидно заметил Винслоу, но вошедший в это время дворецкий объявил, что обед подан, и его слова заглушили резкий ответ Кристла.
По дороге в трапезную Гетлиф отрывисто сказал мне:
— Нам надо поговорить. Я зайду к тебе после обеда.
Льюк прибежал, когда уже была произнесена предобеденная молитва; потом вошел Пилброу: за пятьдесят лет работы в колледже он так и не научился являться на обед вовремя. Его лысый череп сверкал, словно отполированный, его карие
Кристлу пришлось сесть рядом с Винслоу, но он сразу же обратился к Фрэнсису Гетлифу, который сидел напротив.
— Когда у нас состоится зимний праздник, Гетлиф? — спросил он.
— Вам следовало бы заносить такие даты в записную книжицу, уважаемый декан, — проговорил Винслоу. Кристл нахмурился. Он, разумеется, прекрасно знал дату праздника, но ему как-то надо было начать очень важный для него разговор.
— Двенадцатого февраля, — ответил Гетлиф. — Через месяц и один день. — Полгода назад Гетлиф стал экономом колледжа.
— Надеюсь, вы хорошо к нему подготовитесь, — сказал Кристл. — У меня, знаете ли, есть веские причины спрашивать вас об этом. Я пригласил на праздник очень почтенного гостя.
— Прекрасная идея, — машинально отозвался Гетлиф, думая о чем-то другом. — И кто же он такой?
— Сэр Хорас Тимберлейк, — объявил Кристл и оглядел сидящих за столом. — Вы наверняка о нем слышали.
— Я почти не знаю деловой мир, — сказал Винслоу, — но мне встречалось его имя в финансовых журналах.
— Его считают сейчас одним из самых преуспевающих дельцов, — уточнил Кристл. — Он председатель правления в фирме «Говард и Хейзлхерст».
Гетлиф поднял на меня глаза. С фирмой «Говард и Хейзлхерст» была связана судьба его жены, и я знал эту печальную историю. Услышав слова Кристла, Гетлиф грустно улыбнулся мне.
А губы Найтингейла искривила ехидная ухмылка.
— Сэр рыцарь бизнеса, — сказал он.
— Не вижу в этом ничего плохого, — огрызнулся Кристл.
— Я тоже, — послышался энергичный голос Пилброу с дальнего конца стола. — Бизнес меня не интересует, но мне совершенно непонятно, почему люди подсмеиваются над титулованными дельцами. А как иначе можно получить титул? Вспомните леди Мюриэл. Ведь ее предки Бевиллы были просто крупными дельцами елизаветинских времен. Вот бы ей это сказать! — Он весело расхохотался, а потом снова рассыпал торопливую скороговорку, обращенную на этот раз к Винслоу. — Беда наших предков, Годфри, не в том, что они были дельцами, а в том, что им не хватало размаха. Размахнись они пошире, нас неминуемо титуловали бы сейчас лордами. Мне порой до смерти обидно, что у меня нет титула. Особенно когда я посылаю заказ в магазин или слушаю бредни титулованных снобов о политике. Да, я с удовольствием стал бы красным лордом!
— Разумеется, — продолжал он, разматывая ниточку своих случайных ассоциаций, — снобизм — главная беда англичан. Куда более серьезная, чем все другие пороки, в которых обвиняют нас иностранцы. — Он говорил так быстро, что многие его слова было совершенно невозможно разобрать. Но цитату из Хевлока Эллиса — насчет «lе vice angiaise» [12] — я все же расслышал.
Он очень обрадовался, что вспомнил эту фразу, а успокоившись, объявил Гетлифу:
— Я, между прочим, тоже пригласил на праздник интересного гостя.
12
Английский порок (франц.).