Наставники. Коридоры власти(Романы)
Шрифт:
Этого я не знал. Но я был уверен — да и Артур Браун говорил о том же, — что сейчас он стремится к какой-то вполне определенной корыстной цели. И ему, наверное, казалось, что его поведение приближает его к этой цели. Возможно, он надеялся, что Кроуфорд поможет ему пройти будущей весной в Королевское общество. И он, вероятно, решил, что Джего не назначит его наставником, не захочет ему помогать. Разумеется, его расчеты на помощь Кроуфорда выглядели нелепо. Кроуфорд, равнодушный даже к своим друзьям, едва ли даже заметил бы, что Найтингейл ждет от него помощи —
Кристл сказал:
— Вы должны были предупредить нас, что не собираетесь поддерживать Джего.
— Это почему же?
— Потому что вы были связаны с нами определенными обязательствами.
— Не был я ни с кем связан.
— Как это не были? Вы обещали свою поддержку одному кандидату, а потом вдруг объявили, что собираетесь голосовать за другого. Так дела не делаются, Найтингейл.
— Значит, я, по-вашему, всегда должен поступать корректно, а другие пусть вытворяют все, что им в голову взбредет? Нет уж, больше я дураком не буду!
— Так дела не делаются, Найтингейл, — повторил Кристл.
— Обделывать всякие делишки я предоставляю вашей клике, — сказал Найтингейл. Он встал и, не попрощавшись, пошел к двери. На этот раз он даже не оглянулся.
— Ничего не понимаю, — проговорил Кристл. — Что это с ним творится?
— Ладно, бог с ним, — сказал Браун.
— Неужели его нельзя образумить? — недоумевал Кристл.
— Безнадежно, — ответил я.
— Откуда у вас такая уверенность?
— Должен сказать, что я, пожалуй, согласен с Элиотом, — заметил Браун. — Да и вообще, если мы будем готовиться к худшему, а жизнь покажет, что мы ошибались, это по крайней мере нам не повредит. Ну, а что касается Найтингейла, то я, признаться, очень удивлюсь, если он образумится.
— Да, наверно, вы правы, — сказал Кристл.
— Не наверно, а наверняка, — уточнил я.
— И у вас нет ни малейших сомнений? — все еще не желая верить в неудачу, спросил Кристл.
— Тут я готов целиком положиться на мнение Элиота, — проговорил Браун.
— В таком случае, — резко перестраиваясь, сказал Кристл, — нам необходимо сейчас же повидаться с Джего.
— Вам этого хочется? — спросил Браун; до сих пор я ни разу не замечал, чтобы он пытался увильнуть от дела.
— Нет, конечно. Но его нельзя оставлять в неведении.
— Вы правы, не стоит искушать судьбу…
— Если мы не сообщим ему об этом сегодня вечером, то завтра или послезавтра его обязательно просветит какой-нибудь доброжелатель. Прискорбно, конечно, но ничего не поделаешь — он меньше расстроится, если услышит эту новость от нас.
— Да, дьявольски неприятно…
— Ладно, я схожу к нему один, — сказал Кристл. — Если уж вам невмоготу.
— Спасибо, Кристл. — Браун улыбнулся и, немного поколебавшись, добавил: — Нет, будет лучше, если мы сходим к нему все вместе. Пусть он лишний раз удостоверится, что его партия не распалась.
Нам с Брауном очень хотелось отсрочить визит к Джего — хотя бы всего лишь на десять минут. Однако Кристл, всегда
Глава двадцатая
ЧЕСТОЛЮБИЕ
Мы знали, что жены Джего дома нет. Сам он сидел в своем кабинете и читал. Когда мы вошли, его глаза тревожно вспыхнули; он казался очень настороженным, в его приветствии прозвучала преувеличенно радостная горячность.
— У нас плохие вести, — прервав его на полуслове, объявил Кристл.
Джего даже не попытался скрыть свои чувства.
— Предвыборная борьба всегда изобилует приятными и неприятными событиями, — стараясь смягчить удар, сказал Браун. — Нас, конечно, ждет еще много неожиданностей.
— Да что случилось? Что случилось? — вскричал Джего.
— Найтингейл переметнулся к Кроуфорду, — объяснил ему Кристл.
— Понятно…
— Ни печалиться, ни удивляться тут нечему, — сказал Браун. — На мой взгляд, он по недоразумению стал нашим союзником, а теперь закономерно перешел в партию Кроуфорда, и силы распределились так, как мы могли ожидать с самого начала.
Джего, по-видимому, даже не услышал успокоительной реплики Брауна.
— Это все потому, что я не пообещал назначить его наставником, — пробормотал он. — Но я же не мог! Я не мог согласиться на эту недостойную сделку. Решительно не мог. А сейчас уже ничего не исправишь. Сейчас было бы трудно сделать первый шаг…
Браун смотрел на Джего с тревогой.
— Забудьте про Найтингейла, — твердо сказал он. — Просто выкиньте его из головы.
— Ведь если б я пообещал ему эту должность, он наверняка остался бы в нашей партии! — жалобно воскликнул Джего.
— Сомневаюсь, — сказал я.
— И всего-то было надо — дать ему самое неопределенное обещание!
— Послушайте, Джего, — вмешался Кристл. — Если б вы дали ему обещание, он-то, может, и не переметнулся бы к Кроуфорду, но вы зато потеряли бы всех остальных сторонников. Так что выбора у вас не было.
— Неужели мы не попытаемся его удержать? — воскликнул Джего. — Неужели его нельзя переубедить?
— Безнадежно, — сказал Кристл.
— А может быть, мне самому надо с ним поговорить? — спросил Джего.
— Ни в коем случае, — ответил Кристл.
— Это бесполезно, — решительно поддержал Кристла Браун. Потом по-дружески добавил: — Он очень упрям. Ваша встреча, скорей всего, только осложнила бы положение. Перебежчики, знаете ли, становятся самыми ожесточенными врагами. Так что вам, по-моему, надо поставить на нем крест.
— Иначе я не смогу поручиться за последствия, — сказал Кристл.
Браун с Кристлом говорили сейчас, как солидные, основательные, твердо стоящие на земле люди, и Джего — клубок напряженных нервов — был вынужден их слушать. Они утверждали — хотя и не прямо, а косвенно, — что он не должен пытаться удержать Найтингейла, не должен даже намекать ему на возможность сделки.