Настоящая фантастика – 2015 (сборник)
Шрифт:
Стройные ряды дрогнули, рассыпались по площадке.
– Эй, натурал, поиграем?
Андрей оглянулся. Прихлебатели Марка быстро стягивали кольцо вокруг него, отрезая пути к отступлению. Он рывком затянул потуже лямки рюкзака и рванул на задний двор школы. Целый месяц играя с генетически обогащенными одноклассниками в игру «мочи натурала», Андрей изрядно поднаторел в унизительном искусстве спасения бегством.
Он легко взлетел на школьный забор, коротко оглянулся – отстали, нет? И встретил Полинкин взгляд… Рюкзак зацепился за торчащую проволоку, нога соскользнула, и Андрей мешком рухнул на газон.
– Ну что, ошибка природы, довыпендривался? –
Во рту стоял солоноватый привкус крови, и голова противно кружилась. Генобы затащили его в ближайшую подворотню и сполна отыгрались за предыдущие две недели пустой беготни. Хорошо хоть, Полинка этого не увидела.
Андрей пересчитал языком зубы и сплюнул на асфальт розовой пенящейся слюной. Утерся разорванным рукавом.
Он привалился к кирпичной стене. Домой не хотелось. Мать будет кудахтать и суетиться, отец… Отец опять начнет нести чушь про «проявить характер, дать отпор, занять свое место…». И – отводить глаза. Потому что даже ему ясно, что шансов нет. Нет, отец сделал все, что мог: чуть ли не с рождения таскал Андрея по спортивным секциям, записал во все кружки, что были в пределах досягаемости, – шахматы, ТРИЗ, английский и французский, рисование, музыка… Гигабайтами качал задачи и упражнения. Пока были деньги – брал репетиторов, когда денег не стало – сам занимался с сыном. Андрей быстро все схватывал, добился значительных успехов в плавании и в легкой атлетике – конечно, насколько это возможно при явном нежелании тренеров расходовать время и силы на натурала. Но все эти дни, недели и годы занятий не могли компенсировать отсутствие двух крошечных «дизайнерских» хромосом. Хоть наизнанку вывернись, из-под себя выпрыгни – все равно ты на всю жизнь останешься человеком не второго, а двадцать второго сорта. Потому что даже минимально обогащенные всегда будут успешнее, чем ты. Не говоря уже о тех, чьи родители могли позволить себе максимальное обогащение.
Самым обидным было то, что когда-то отец работал биотехом в «М-корпе»! Сотрудникам дается приличная скидка на обогащение, это все знают. Но отец скидкой не воспользовался, потому что вел двойную жизнь, был одним из лидеров движения «натуралистов» и специально внедрился в «М-корп», чтобы вести подрывную деятельность. Его разоблачили через пару лет после рождения Андрея и сослали на поселение. Дело было громким, вернуться в столицу они смогли лишь спустя двенадцать лет. А лучше бы и не возвращались!
Подобрав рюкзак, Андрей выполз на людную улицу.
Эх! Если бы не дурацкие убеждения отца, он мог бы сейчас не плеваться кровью, а наслаждаться жизнью! И Полинка… А, да что говорить! Спасибо тебе, папа, за счастливое детство!
– Эй, пацан!
Андрей подобрался, готовясь дать стрекача, – рефлексы, что тут скажешь. Затравленно оглянулся. Метрах в пяти, возле остановки скоростного трамвая, стоял лохматый мужик лет тридцати на вид. Андрей безошибочно определил в нем натурала. Жидкая бороденка, жирные волосы, дешевая потрепанная куртка – ни один геноб не позволил бы себе так выглядеть.
– Слышь, п-пацан, – повторил мужик. – У тебя что, проблемы?
Это у тебя проблемы, мысленно огрызнулся Андрей. Не хватало еще начать жаловаться такому же неудачнику!
Мужик усмехнулся – неприятно, будто услышал его мысли, – и подошел ближе.
– Генобы, – понимающе кивнул он на подсыхающие кровавые плевки.
Андрей машинально потрогал губу. Мужик протянул мозолистую ладонь
– Стас Д-дарновский. А ты?..
– Андрей… Андрей Крамер.
Руку он пожимать не стал – еще чего! Стас подержал ладонь на весу и неловко сунул в карман куртки.
– Крамер? Максу Крамеру ты с-случайно… не родственник?
– А что? – буркнул Андрей. Разговаривать с этим хмырем не было ни малейшего желания, но повернуться и уйти тоже как-то неудобно. Проклятая вежливость! Вот генобам плевать на этикет, для них главное – результат.
– Да ничего, с-собственно, – опять улыбнулся мужик. – Известная фамилия.
Клеймо, а не фамилия! Но обсуждать это с первым встречным Андрей не собирался.
– Мне пора. – Он поддернул лямки рюкзака и нехотя повернул в сторону дома.
– Эй, К-крамер, – негромко сказал Стас ему в спину. – Разговор есть. Да и умыться тебе не помешает.
Дома все оказалось не так плохо. Мама, конечно, поахала, поворчала, что «нельзя решать проблемы с помощью кулаков», но как-то вяло, точно по привычке. Отец вообще глянул мельком – как математичка сегодня – и ушел в комнату.
С одной стороны, хорошо, что не доставали как обычно, но с другой, Андрей на родителей даже обиделся. А если бы ему голову проломили в этой их продвинутой школе? Нормально, да? Цель оправдывает средства?
Впрочем, долго обижаться не получилось. В голове теснились новые, непривычные мысли.
Он сам не понял, как поддался на уговоры Стаса и позволил затащить себя к нему домой. Жил тот совсем рядом. Поднявшись по узкой лестнице, Андрей очутился в тесном коридоре, заваленном пыльными стопками книг и журналов, пустыми бутылками, покореженными остовами компьютеров. В углу валялась похожая на мертвое животное куртка, высунув из рукава багровый язык шарфа.
Комната с растрескавшейся краской на стенах напоминала маленькую лабораторию, заставленную непонятными приборами и склянками. В клетке на столе копошились и попискивали белые крысы.
На тахте валялся полноватый мужчина с ноутбуком.
– З-знакомьтесь, это Валентин Чертков, – бросил Стас. – Андрей К-крамер.
– Ого! Здорово тебя отделали, – сказал Чертков, разглядывая подбитую физиономию. – Было за что?
– Какая разница? – огрызнулся Андрей.
– А били тебя, я полагаю, по идейным соображениям? Единственный натурал в школе?
– Нет. Есть еще парень и две девчонки.
– Не густо. В наше время было пятьдесят на пятьдесят. Если и дальше так пойдет, то мы, настоящие люди, скоро останемся в меньшинстве. – Чертков вскочил с тахты и заходил по комнате. – Знаешь, Андрюха, что тебя ждет? Рано или поздно, если эти подонки не забьют тебя в какой-нибудь подворотне, ты сломаешься и превратишься в тупое молчаливое существо. Красивые девушки-генобки не будут обращать на тебя внимания, потому что для них ты ничем не лучше животного. Нельзя же влюбиться в обезьяну! Через несколько лет тебя и твою семью загонят в резервацию, куда-нибудь в Сибирь, и всю жизнь ты будешь пахать, как рабочая скотина, чтобы обеспечить сытую, беззаботную жизнь генобам. А потом сдохнешь. И твои дети – если таковые вообще появятся – будут влачить еще более жалкое существование, потому что у них тоже будет сорок шесть хромосом. На две дополнительные, вмещающие модификации, ты не сможешь заработать никогда, потому что твой коэффициент интеллекта на тридцать-пятьдесят пунктов ниже, чем у генобов, и на высокооплачиваемую работу тебя не возьмут. Как тебе перспектива?