Настоящая охота. Лучшие рассказы со всего мира

Охота, будь то из спортивного интереса или же пропитания ради, славится своей продолжительной и событийной историей. В давние времена, когда основной заботой человека было прокормить себя,

никто и не думал давать дичи хоть какую-то надежду на выживание: птиц стреляли прямо в гнезде, не давая взлететь. И если появлялась возможность убить одним выстрелом сразу дюжину, охотник ею всегда пользовался.

Но огнестрельное оружие совершенствовалось, и, в частности, после изобретения казнозарядного ружья появилось мнение, что легкая мишень – неподвижная утка в нашем случае – не столь уж желанная добыча и гораздо больше удовольствия можно получить, охотясь на летящих птиц. Лучше подстрелить одну такую утку, чем дюжину беззащитных.

С появлением спортивной стрельбы влет к нам пришли байки о выдающихся выстрелах, невероятных событиях, поразительных случайностях и настоящих чудесах.

В девятнадцатом веке территория Британской империи значительно расширилась, и истории со всего света потекли в Англию. В дни, когда охота регулярно освещалась в общенациональных газетах, эти истории вызывали колоссальный интерес читателей. Множество охотников в одночасье стали героями, рискующими жизнью где-то в глуши, чтобы заполучить опасного по тем временам зверя в качестве трофея.

Конечно же, в девятнадцатом веке было слабое представление об охране природы: повсеместно считалось, что мир бесконечно велик, – сколько ни стреляй, до угрозы исчезновения вида не дойдет. Сейчас мы, безусловно, знаем, что это не так, но все же подобные байки из далеких времен по-прежнему занимательны, и лучшие, самые примечательные из них собраны в этой книге. Большинство – из давно забытых книг, журналов, газет; часто о людях, чьи подвиги составляли основу книжных бестселлеров тех времен. Объединяет их страсть к неизведанному, к трудностям и испытаниям, пережитым впервые. Ведь только о них можно было с гордостью написать домой.

Примечания

Эти истории собирались на протяжении множества лет из самых различных источников, в основном из книг, журналов и газет. Я провел много приятных часов в Британской библиотеке, погрузившись в чтение редких томов. Случай также сыграл свою роль: выпуск газеты The Newcastle Chronicle, датированный первой половиной девятнадцатого века и случайно обнаруженный мной в ящике старого стола, подарил одну из историй; другая пришла из древней, замусоленной книги без обложки и титульной страницы; пару историй мне рассказали старшие друзья и коллеги.

Меня забавляет мысль, что несколько лучших баек появились благодаря Филипу Брауну, который, несмотря на долгую и успешную карьеру редактора журнала The Shooting Times, ни разу в жизни, собственно, не охотился.

Шотландский пастор был заядлым охотником и отлично ладил с местным егерем, однако один из священнослужителей стал замечать, что последние несколько месяцев егерь перестал ходить на службу в церковь.

Дело было в 50-х годах прошлого века, а в те времена жители небольших поселений знали друг о друге все. Пастор посчитал своим долгом исправить это ужасное упущение. Встретив егеря по окончании охоты, он поинтересовался, что происходит.

– Видите ли, – ответил егерь. – Я не хожу в церковь, чтобы не огорчать вас и не мешать

церковной службе.

– Как вас понимать? – удивился священник.

– Дело в следующем, – ответил егерь. – Если я пойду в церковь в воскресенье, об этом узнает весь приход. И они тут же займутся браконьерством, так как я для них – единственная преграда. Если же я не появлюсь в церкви, то ни один человек из деревни не отважится браконьерствовать и все как обычно пойдут на службу. Получается, если я вас послушаю, вы будете читать проповедь в пустой церкви, и это будет на моей совести!

С этими словами он отошел в сторонку и продолжил нагружать охотничью тележку. Пастор же был достаточно умен, чтобы понять, что его обвели вокруг пальца, и поспешно ретировался.

Стэнли Данкан, один из величайших охотников на пернатую дичь всех времен, стрелял уток и гусей вдоль всего побережья Норфолка и залива Уош и не только. Его увлечение граничило с одержимостью – уж если о ком и можно было сказать, что он посвятил свою жизнь охоте, то это, несомненно, о Стэнли. И жизнь эта подарила ему множество удивительных дней. Взять хотя бы один из самых ярких эпизодов, когда он помогал знакомому пилоту приспособить аэроплан для охоты на гуся.

Разведку Данкан провел очень тщательно. Излюбленное место гусей – поле неподалеку от пронизанного ветрами побережья Йоркшира – охотники не тревожили в течение нескольких недель, а лишь внимательно наблюдали за птицами.

Когда гуси на поле почувствовали себя в безопасности, пришло время воплощать задуманное в жизнь. Идея заключалась в следующем: аэроплан пролетит низко над изгородью по краю поля, где расположилась стая. Это не только заставит птиц взлететь, но и направит к противоположному концу поля, где их уже будут поджидать два стрелка.

Первая попытка обернулась провалом. Еще до того, как самолет появился над изгородью, гуси, встревоженные просто возмутительным шумом, взлетели и ушли резко влево, оставив охотников не у дел.

Пилот приземлился в нескольких милях от места действия, и охотники замерли в ожидании. Несколько часов спустя большая стая гусей прилетела на поле в поисках пищи. К этому времени разгулялся сильный ветер – возможно, по этой причине птицы не слышали шум двигателя аэроплана вплоть до той секунды, когда он, взревев, появился над изгородью. Это настолько ошеломило гусей, что, вместо того чтобы взлететь, они замерли на месте. И только выстрел одного из охотников напомнил им, что лучше все же немедленно убраться подальше с поля. Шумно взмахнув крыльями, гуси полетели по ветру, но из-за самолета вынуждены были держаться низко. Одни добрались до края изгороди, другие ухитрились набрать высоту как раз перед тем, как аэроплан, сделав резкий маневр, снова оказался над стаей, загоняя ее в сторону охотников, а стрельба из обоих стволов наконец увенчалась успехом.

Сей сложный и дорогостоящий эксперимент, хотя и был признан успешным, более не повторялся.

Известны случаи, когда охотники настолько увлекались преследованием дичи, что теряли интерес ко всему остальному. Искусный охотник на голубей Арчи Коатс тому отличный пример: он провел большую часть своей зрелой жизни в засидках и скрадках на полях графства Гемпшир в ожидании серых птичек.

Но один охотник времен викторианской эпохи, похоже, превзошел даже Арчи Коатса в своей страсти. В отличие от Арчи, он не приманивал голубей на пшеничные и рапсовые поля. Наш викторианский стрелок, чьи похождения подробно описывались тогда в газетах, охотился на местах ночевок диких голубей. Не было для него милее занятия, чем, притаившись в сумерках в лесу, выжидать, пока птицы рассядутся на ночлег в верхушках деревьев. И было это настолько увлекательно и захватывающе, что он решил подобраться к ним поближе, желая поохотиться не с земли, а с высоты деревьев.