Настоящая охота. Лучшие рассказы со всего мира
Шрифт:
Во времена, когда дульнозарядники и порох все еще были в ходу, Уолсингем и де Грей часто охотились вместе. Однажды де Грей стал свидетелем интересного происшествия: Уолсингем, как обычно, стрелял с высокой скоростью, как вдруг загорелся, да так, что на какое-то мгновение стал похож на горящий факел! Но продолжал стрелять, как будто ничего не произошло.
Оказалось, Уолсингем просыпал немного пороха на приклад своего ружья, что и стало причиной возгорания. Каким-то
Скоростная стрельба
Один пожилой и весьма эксцентричный йоркширский землевладелец стал весьма нелюдим с возрастом. Члены семьи перестали навещать его, так как он был с ними довольно груб. У него совсем не было друзей, но он, казалось, наслаждался одиночеством. Он владел несколькими тысячами акров земли с лесами, полными дичи, и рекой, кишащей форелью.
С годами он перестал заниматься земледелием, полагаясь лишь на значительные инвестиции. Но его страсть к охоте и рыбной ловле проявлялась все больше, и землевладелец проводил дни напролет, блуждая по полям с ружьем наготове, либо у реки, вылавливая форель и хариуса.
Его егерь – один из немногих, с кем он разговаривал, – позже рассказывал, что в последние годы поведение пожилого хозяина стало совсем странным. Летом он настаивал на рыбалке голышом, а в сезон охоты приказывал слугам заряжать дюжину ружей и выкладывать их в ряд на специально построенной подставке. Затем отдавал команду загонщикам начинать и, когда появлялись птицы, бросался к одному из ружей, стрелял, швырял его на землю и бросался к следующему. Выстрелив из всех двенадцати, он громко свистел, и загонщики останавливались, ожидая, пока ружья не будут перезаряжены и охота продолжится.
В течение всего этого диковинного действия пожилой землевладелец тихо бранился себе под нос, а в конце дня, подстрелив порядка ста фазанов, приказывал егерю их не трогать и оставить гнить, где упали, так как вкус, да и сам вид фазанов вызывал у него отвращение.
На оленя
Выслеживание крупной дичи – занятие, куда более подобающее королю, нежели охота на фазана или куропатку.
Чарльз Сент-Джон, охотник и писатель, живший в викторианскую эпоху в Англии, за свою
Как ему казалось, прошли часы, и наконец Сент-Джон занял удобную позицию для выстрела. Видны были только голова и шея оленя, поэтому выстрел предстоял не из легких. Но Сент-Джон спустил курок, и олень рухнул на землю – только для того, чтобы тут же вскочить и броситься наутек.
Чарльз бросился за ним. Животное, пошатываясь, взобралось немного вверх по холму, но затем развернулось и пошло прямо на Сент-Джона. Дойдя до ручья, что теперь отделял его от охотника, олень снова упал. Решив, что зверь мертв, Чарльз уже собрался вытаскивать его из ручья, как вдруг олень ожил и яростно бросился на изумленного охотника. Удар сбил Чарльза с ног, а олень еще и попытался затоптать его. Удар по голове был настолько сильным, что некоторое время Сент-Джон был без сознания. Он выронил ружье, и теперь единственной возможностью спастись было забраться на крутой берег ручья. Чарльз начал судорожно карабкаться вверх, оставляя разъяренного оленя всего в нескольких футах позади. За этим последовало несколько забавных мгновений, когда охотник и зверь просто смотрели друг на друга через ручей. Ни один из них не двигался, и Сент-Джон понял: если он не прикончит оленя в ближайшее время, то зверь, вероятно, покалечит его, а может, и вовсе убьет. Нужно было что-то предпринять.
Тартановая накидка была все еще на нем, и, едва ли успев обдумать решение, Чарльз прыгнул на спину оленю и набросил накидку ему на голову. Ноги оленя подогнулись под весом, но, справившись, он стал брыкаться, пытаясь сбросить охотника, отчаянно цепляющегося за свою жизнь. Сент-Джон признался позже, что ему было настолько жалко бедное животное и так стыдно за свой неудачный выстрел, что он почти уже решил сдаться.
Тем временем олень, казалось, ничуть не устал, и последнее, что запомнил Чарльз, был мощный толчок и последовавшее за ним падение. Очнувшись несколько минут спустя, Чарльз обнаружил, что лежит на земле, отделавшись всего несколькими царапинами и синяками. Олень, теперь-то уж наверняка мертвый, лежал всего в нескольких ярдах от него.
Чаевые егерю
Столетие тому назад в прессе было достаточно споров о деликатном вопросе чаевых для егерей и загонщиков больших (и не очень) поместий.