Настоящее счастье
Шрифт:
— Молодец. Ты держишься, как и подобает моей жене, — шепнул ей режиссер. — Я тоже заметил твоего возлюбленного. Придется тебе привыкать сдерживать свои эмоции.
Начался спектакль. Сначала Виолетта смотрела на сцену только из уважения к режиссеру, не желая его обидеть. Она не следила за действием, поглощенная своими страданиями. Но постепенно она стала отвлекаться от них, завороженная гениальной пьесой Шекспира и талантливой игрой актеров. Затаив дыхание, слушала она, как юный пылкий Ромео, стоя под балконом, объясняется в любви очаровательной Джульетте. Она все больше увлекалась действием, и ей казалось странным, что она знакома с актером,
Занавес опустился под бурные аплодисменты зрителей. Мишу долго вызывали на бис, и он выходил, кланяясь, разгоряченный и счастливый. Подняв голову, он посмотрел на режиссера. Преображенский одобрительно кивнул ему и встал, протянув руку Виолетте и направляясь к выходу.
— Мальчик был особенно хорош сегодня. Настоящий Ромео. Отвлек он вас от ваших проблем, Виолетта? — спросил он.
— Да, — ответила девушка, выходя с режиссером из ложи и делая усилие над собой, чтобы не обернуться и не посмотреть на ложу напротив, где сидел Андрей.
Ей казалось, что ее душа разорвется на части, так хотелось ей быть сейчас рядом с ним, но это было невозможно. К Преображенскому в фойе театра подошли телевизионные репортеры с кинокамерой и журналисты. Они наперебой брали у него интервью, а кинооператор включил мотор кинокамеры, то и дело направляя ее на стоящую под руку с режиссером Виолетту. Преображенский рассказывал о своей интерпретации шекспировской пьесы, о процессе постановки, и Виолетте приходилось стоять рядом и улыбаться. Зрители, выходящие из партера, толпились вокруг них, слушая режиссера и разглядывая девушку.
Вдруг Виолетта заметила, как по ступенькам лестницы, покрытой красным ковром, медленно спускается Андрей. Он, конечно, не мог не заметить скопление народу, и его взгляд упал на Виолетту. На секунду он замер, разглядывая ее. Выражение его лица не изменилось, оставаясь все таким же бесстрастным. А потом все так же медленно он прошел в фойе, пересек его, обходя людей, и, открыв стеклянную дверь, исчез.
Виолетте захотелось вырвать руку из руки режиссера и, не обращая внимания на репортеров и журналистов, расталкивая людей, выскочить вслед за ним. Но режиссер, словно почувствовав это, крепко обнял ее за плечи, продолжая что-то объяснять торопливо записывающему его слова молоденькому журналисту. Наконец он попрощался с прессой и телевидением, давая им понять, что интервью закончилось, и, продолжая обнимать Виолетту за плечи, повел ее к служебному входу, в вестибюле которого она увидела смеющихся и весело обсуждающих спектакль актеров, которые играли сегодня на сцене.
Было так странно узнавать враждующих Монтекки и Капулетти в двух солидных, с внушительными лысинами мужчинах, современно одетых и мирно беседующих между собой. А Джульетту, которая только недавно умирала из-за того, что не может жить без своего любимого Ромео, целовал коротко стриженный, с выбритыми висками парень с серьгой в ухе. А сам Ромео стоял рядом с ними без признаков ревности на лице, даже не обращая на них внимания. Он напряженно смотрел в темноту коридора, ведущего из фойе, и, когда оттуда появились Преображенский с Виолеттой, девушка заметила, как озарилось его лицо.
Режиссер подвел к нему Виолетту, и девушка поздоровалась
— Все были сегодня великолепны. Спасибо всем. Сегодня отдыхайте, а завтра вечером — праздничный ужин в театральном кафе. Собираемся в девять. Прошу не опаздывать. До завтра.
Актеры шумной толпой высыпали на улицу. А Преображенский сказал своей спутнице:
— Виолетта, приглашай нашего юного друга на чашечку кофе. Надеюсь, он не откажется отпраздновать свой сегодняшний триумф в нашем тесном семейном кругу?
И без того разгоряченные успехом, щеки Майкла вспыхнули ярким румянцем.
— Вы не откажетесь сегодня поужинать с нами? — спросила Виолетта.
— Спасибо, не откажусь, — улыбаясь режиссеру, произнес он.
Девушка все еще была погружена в романтическую атмосферу, созданную пьесой, — так хороша была игра актеров, настолько правдоподобно сыграл свою роль Майкл. И теперь, когда она шла рядом с ним по проспекту, ярко освещенному фонарями и рекламой, а потом по темной маленькой улочке и разговаривала с ним, она представляла, что разговаривает с самим Ромео. Да он и в самом деле своей трогательностью и хрупкостью, своей невинностью и чистотой был похож на него.
Проводив Преображенского с Майклом в гостиную, Виолетта вышла на кухню организовать маленький ужин. Угощение, как всегда, было приготовлено домработницей заранее, и Виолетте нужно было только привести его в надлежащий вид: разогреть в микроволновой печи отбивные, довести до готовности картофель фри, залить майонезом салат из крабов и украсить его зеленью, смешать с шампанским в хрустальной крюшоннице замоченные в вине фрукты.
Девушка занималась сервировкой, стараясь сосредоточиться на том, что она делает, ведь ей хотелось, чтобы юноше понравился проведенный в их доме вечер. Ей не терпелось хоть как-нибудь отблагодарить его за талант, за те минуты горя и счастья, которые он своей игрой доставил ей и людям, сидящим в зале. Но девушке с трудом удавалось это. То и дело на глаза набегали слезы и рука замирала на полпути.
Она никак не могла успокоиться после встречи с Андреем, так неожиданно происшедшей в театре. Сколько раз Виолетта представляла себе, как она встретится с ним, как будет себя вести, что скажет ему, но все оказалось совсем не так. Она даже не смогла подойти к нему и теперь уже, конечно, ничего не сможет поправить в отношениях с ним. Как холодно он приветствовал ее, когда она сидела в ложе, как надменно посмотрел на нее, когда увидел в фойе стоящую под руку с Преображенским, окруженную репортерами. Как прошел мимо, словно она больше не существует для него. Скорее всего, так оно и есть. Она оттолкнула его, и он постарается выбросить ее из своей жизни и из своего сердца, и ему удалось это. Разве не свидетельство тому то, как он вел себя во время их встречи?
Ведь в его лице не было ни капли любви к ней, тогда как она еле сдерживалась, чтобы не броситься к нему. И, конечно, даже если после их разрыва в его душе сохранились хоть какие-то теплые чувства к ней, то теперь, когда он увидел ее в театре вместе с известным режиссером, он, наверное, решит, что был прав, порвав с ней, он подумает, что ее на самом деле интересуют только деньги.
Виолетте казалось, что сердце ее не выдержит, так сильно оно болело. Так неодолимо тянулась сама она к человеку, презрительно отвернувшемуся от нее в театре.