Настоящее сокровище

Григ Кристин

— Чтоб ты провалился, Андре Стоун!

Она расстегнула молнию на джинсовых шортах и забросила их на куст рядом с футболкой. Хорошо еще, что она опомнилась, пока не стало слишком поздно, и разгадала его грязный замысел. Стоун хотел воспользоваться минутным замешательством жертвы и потешиться в свое удовольствие.

С мрачным удовлетворением вспоминала Джейн, как застыло лицо этого человека, когда она начала вырываться из его объятий. Лицо человека, которому почти удалось получить незаслуженный приз, как вдруг кто-то выхватил это у него из-под носа.

— Ну нет, милочка, — хрипло

прошептал Андре, тяжело дыша ей в лицо, — раз начали, продолжим.

Но Джейн не собиралась продолжать. Бешено извиваясь под тяжестью мужского тела, она лупила Андре кулаками по каменным плечам и вопила, чтобы он убирался ко всем чертям. Когда Андре отпрянул, глядя так, словно перед ним сумасшедшая, девушка перекатилась на бок, рывком открыла ящик хлипкой прикроватной тумбочки, выхватила отцовский револьвер и сунула в бок этому мерзавцу.

О, этот момент достоин воспоминаний!

— Поднимайся, — приказала она.

Кровь отхлынула от лица несостоявшегося насильника, и, видит Бог, он послушно поднялся на ноги, а потом начал ласково уговаривать опустить пистолет и признаться, что она добровольная участница этой сцены, а не жертва…

А потом сделал неуловимое движение, быстро как молния, и, ударив по запястью, просунул ногу между ее коленями, и Джейн опрокинулась навзничь. Револьвер валялся в углу, а она возлежала на кровати, снова в объятиях Стоуна.

— Небольшой совет, — с насмешливой улыбкой сказал негодяй. — Женщина, которая хватается за пушку, сначала должна научиться ею пользоваться.

— Я знаю, как пользоваться… — начала Джейн, но он заставил девушку замолчать, зажав рот властным поцелуем. Джейн замерла от страха. Но бояться оказалось нечего. Стоун быстро откатился от нее и встал.

— Успокойся, детка, — презрительно улыбаясь, произнес мужчина. — Скорее я пересплю с анакондой. — Вразвалку подошел к двери, открыл ее и исчез из жизни Джейн, как дурной сон.

Дурной сон, с дрожью думала девушка. Его стремительное вторжение в жизнь Джейн действительно напоминало сон. А теперь, размышляла она, входя в воду, пора забыть обо всем. Лучше думать о том, что ждет ее в будущем — возвращение в местный городишко, затем триумфальный путь домой с «Сердцем орла». Передача изумруда музею будет настоящей сенсацией! Через год она получит докторскую степень, и Андре Стоун перестанет существовать даже в воспоминаниях.

Джейн наслаждалась ласковым прикосновением воды к разгоряченному телу. Наконец-то желанная прохлада! Жаркий воздух был совершенно неподвижен. Девушка инстинктивно осмотрелась по сторонам, прежде чем расстегнуть лифчик, но беспокоиться не стоило: вокруг ни души. Кто мог ее увидеть? Стоянка находилась в полумиле отсюда. Дотянулась до застежки на спине, и лифчик полетел в тростник.

— Пошел ты ко всем чертям, Андре Стоун! — крикнула Джейн и нырнула, подняв фонтан брызг. Когда она появилась на поверхности, над головой пролетела пара ярко-красных попугаев. Птицы сели на ветку, задрали красивые головки и пронзительно заверещали.

Девушка убрала с лица мокрые волосы.

— В чем дело? — смеясь, спросила она попугаев: — Думаете, я чересчур строга к нему? Поверьте, нет. Это первостатейная крыса. Именно так я и сказала

бы ему, если бы увидела снова.

Чего, слава Богу, конечно, никогда не случится…

Джейн легла на спину и стала покачиваться на воде. Она ощущала в теле необыкновенную легкость. Может, потому что наконец-то оказалась в воде, смывшей липкий пот с изнывавшего тела; а может, желанное облегчение наступило, оттого что громко выкрикнула свое возмущение, кипевшее внутри долгие две недели. Как бы то ни было, но девушка чувствовала себя свободной, словно изгнала злого духа. Андре Стоун исчез. Раз, и нет его. Больше никогда не будет думать о нем, никогда…

— Глазам своим не верю, — как гром среди ясного неба, прозвучал голос. — Проклятие! Женщина, какого черта ты здесь делаешь?

Нет, подумала Джейн, нет и нет… Девушка нащупала ногой песчаное дно и огляделась.

— О Боже, — прошептала и нырнула, чтобы спрятаться.

Этого не могло быть. Не могло!

На берегу собственной персоной стоял Андре Стоун!

Нет, тоже подумал Андре, этого не может быть!

Но глаза не обманывали. Женщина из отеля «Глория». Джейн Мелони… Джоанна Мориссон… Черт побери, как ее там? Ведь он же спросил ее имя у портье, когда уходил из гостиницы!

Джейн! Джейн Митчелл. Имя он подзабыл, но зато отлично помнил все остальное. Шапку пушистых золотых волос. Глаза — голубые, как летнее небо, огромные и чуть испуганные, словно у олененка. Нежную полную грудь, которую тогда обхватил ладонью… Сейчас грудь снова мелькнула перед глазами — белая, округлая, с маленькими сосками, похожими на розовые бутоны, готовые распуститься в зеленоватой воде пруда.

Тело мужчины напряглось. Он как будто снова держал ее в объятиях, ощущая тепло кожи, запах духов…

Затем вспомнилось упрямое сопротивление. Надменность. Легкость, с которой женщина ткнула его пистолетом в брюхо.

Стоун угрюмо шагнул к воде. Эта женщина была из того социального слоя, который Андре ненавидел. Сам он вырос в бедности, в городке, которым владели богатеи вроде этой дамы. Презрение, с которым леди отнеслась к нему, вызвало множество неприятных воспоминаний. Андре прекрасно знал, как такие люди смотрят на тех, кого считают недостойными своего общества.

Единственное, что вызывало недоумение, это ее сверхъестественная способность оказываться в неподходящем месте в самое неподходящее время. Как две недели назад в «Глории», так и сейчас, когда прекрасная женщина спокойно резвилась в пруду среди джунглей с таким видом, словно это происходило в бассейне ее виллы, где заросли аккуратно подстриженного садового кустарника надежно скрывали от посторонних взглядов.

Сам же Андре подавил желание оглянуться и проверить, нет ли кого за спиной. Последние два часа он только и делал, что оглядывался. С того самого момента, когда в ствол дерева над головой вонзилась стрела воина бери-бери. Если много лет провел в местах вроде этого, то сразу поймешь, когда тебя хотят убить, а когда — просто предупредить. Эта стрела была посланием, но Андре пока не мог понять его смысла. Приказывали убираться подобру-поздорову? Или предостерегали, чтобы держался подальше от чего-то?