Настоящее сокровище

Симмонс Сюзанна

— Получается, что витражи на левой и правой стене противопоставлены друг другу?

— По-моему, так это задумано.

— С какой стороны предлагаешь начать? Тори задумчиво покусывала верхнюю губу.

— Давай начнем с клана Стормов.

Витраж с фамильным гербом находился ближе к ним, и Митчелл начал с него.

Он сразу узнал герб: молния в поднятой руке, традиционная веточка клюквы. Ему вдруг вспомнилась такая же веточка, приколотая к платью Тори, когда он увидел ее впервые на костюмированном балу. Казалось,

с того вечера прошла тысяча лет.

— И девиз клана, — сказала она и вслух перевела: — «Мы не оставим зло безнаказанным».

— Приходится признать, что здесь мы тоже не нашли никаких сюрпризов, — мрачно проговорил Митчелл.

— А вот эта картина кажется мне наиболее символичной и самой сложной из всех, — сказала Тори, переходя к витражу с изображением молодой женщины, поднимающейся по лестнице к небу.

— А ты знаешь, она немного похожа на тебя, — заметил Митчелл.

— Кто?

— Леди Виктория.

— Возможно, ты и прав. Есть некоторое поверхностное сходство — волосы, глаза.

Он медленно покачал головой:

— Мне кажется, дело не только в цвете глаз и волос. Жаль, что витраж остался незавершенным.

Они перешли к витражам на противоположной стене и скрупулезно изучили первый из них, с изображением двух рыцарей, сидящих на одном коне.

— Орден тамплиеров начинался с того, что они клялись жить в бедности и смирении, — вспомнил историю Митчелл. — Потом они стали стремиться к богатству и власти, а кончили тем, что погрязли в жадности и разврате. Что в конце концов и погубило их.

— Об этом витраже я тебе рассказывала. — Тори перешла к последнему из четырех витражей. — От него исходит некая сила, притягивающая меня.

— Почему он так действует на тебя?

— Потому что я догадываюсь, как зовут этого рыцаря. Я думаю, что на этом витраже изображен рыцарь, которого любила леди Виктория. Это тот человек, который вырезал на дереве свои и ее инициалы. Человек, который верил, что она предаст ради него свой клан, — Тори с трудом договорила последние слова, — и который утонул на ее глазах, когда она стояла на этом холме.

— И как его звали?

Он видел, что она собирается с духом, перед тем как произнести имя.

— Мичел. О Господи!

Внезапно Тори отступила на середину комнаты.

— Кажется, я поняла, — произнесла она шепотом.

— Что?

— Все четыре витража надо рассматривать не в отдельности, а как одно целое. Все они последовательно связаны друг с другом и рассказывают всю историю целиком.

Конечно, она права. Он понял это. Почувствовал.

— Давай размышлять вслух, — предложил ей Митчелл.

Тори быстро переводила взгляд с одного витража на другой, стараясь выстроить логическую цепочку.

— Незнакомцы, чужаки, вооруженные люди на боевых конях приезжают в Шотландию. Некоторые считают, что это рыцари из ордена тамплиеров. Среди них есть один рыцарь, который выделяется

своим бесстрашием, дерзостью и решительностью. — Она остановилась и искоса взглянула на Митчелла. — Кстати, ты не находишь, что у тебя есть с ним некоторое сходство? — И, не дожидаясь ответа, продолжила: — Тяжелый меч, доспехи и мощный боевой конь свидетельствуют о том, что рыцарь участвовал во многих сражениях. Надпись внизу гласит о том, что его сгубила жажда наживы. Митчелл перевел с латыни:

— «Алчущий богатств будет повержен в прах». — Он потер подбородок и пробормотал: — Интересно, о каких богатствах идет речь. И где тамплиеры прятали свои сокровища?

— А где бы ты спрятал, если бы был средневековым рыцарем?

С минуту они стояли молча перед картиной и рассматривали ее.

— Попробуем выяснить это все тем же методом исключения, — предложил Митчелл, пристально изучая каждую деталь цветного витража.

— В шкатулке, — вдруг хором сказали оба.

— По-моему, это первое, что приходит в голову, — сказал он.

— В какой шкатулке? — продолжала гадать она.

— И что в ней было?

— Старый Нед говорил, что рыцари привезли с собой сокровища.

— Жаль, что я в свое время так плохо слушал его.

— Если окажется, что Старый Нед помог нам своим рассказом найти сокровища, ты должен будешь до конца жизни ежедневно присылать ему к чаю его любимые «данди».

— С радостью.

— Итак, если предположить, что сокровища лежат в шкатулке, то где она может находиться?

— В этом-то весь вопрос.

Тори начала расхаживать по комнате в своих красных резиновых сапогах и желтом плаще. Митчелл нашел это зрелище очаровательным.

— Если бы мне надо было спрятать небольшой ящик, куда бы я его спрятала? — бормотала она себе под нос.

— В другой ящик, — подсказал он ответ. Оба дружно повернулись к гробнице. Тори покачала головой:

— Если рыцарь Мичел отдал сокровища на хранение леди Виктории, она бы как-нибудь употребила их задолго до своей смерти.

— Возможно.

— Логично было бы предположить, что сокровища спрятаны в алтаре, но ты говоришь, он сделан из цельного камня. Где бы я спрятала шкатулку? Я бы спрятала ее в каком-нибудь сундуке или ящике, — снова начала бормотать она, меряя шагами часовню. Наконец остановилась и беспомощно развела руками: — Нет, не знаю.

Митчелл подошел к витражу, на котором был изображен рыцарь на боевом коне, и остановился перед ним. В одной руке рыцарь сжимал шкатулку, украшенную резьбой, другая рука с тяжелым серебряным мечом была занесена над головой.

— Ящик в ящике. — Он обернулся через плечо к Тори. — Как ты думаешь, размеры шкатулки на картине выбраны случайно?

Она подошла и встала рядом с ним.

— Не знаю.

— Ты не можешь определить их на глаз?

Тори расставила ладони, показывая размеры шкатулки.