Настоящие, или У страсти на поводу
Шрифт:
— Все. Ты правильно поступила. Теперь я это понимаю.
— Ты сейчас о чём?
— Отправляйся спать, — отмахнулась она, улыбаясь своим мыслям. — Но сначала с тобой хочет поговорить твоя тётя. Крепись.
— О, Великие.
Тетя Полин действительно ждала меня в спальне, бледная, взволнованная, она, заикаясь и страшно смущаясь, пыталась мне рассказать о прелестях первой брачной ночи и боли, которая меня ожидает.
— Ты главное не сопротивляйся, — вставила она в конце, и я быстро кивнула, радуясь, что не слышала этого раньше. А то получил бы
Ложась в постель, я попыталась представить себя графиней и не смогла, а вот любовницей Торнтона легко. И почему-то отторжения это не вызвало.
Тихо вздохнув, повернулась на бок, закрыла глаза и сразу уснула, забыв обо всех тревогах и сомнениях.
Проснулась я сама, еще долго лежала, вглядываясь в темноту предрассветных сумерек и мысленно прогоняя в голове образы прошлого, которые всё никак не желали отступать.
— Доброе утро, — в спальню бесшумно вошла Криста и застыла у кровати. — Вы уже встали?
— Пора? — вместо ответа спросила её и поднялась, откидывая в сторону тонкое одеяло.
— Да.
Наш мир полон традиций и условностей, а такое мероприятие, как брак, считалось самым сложным и ответственным.
Ванна с прохладной водой, точно как в священном озере Гароу, которое располагалось на территории Нарговии совсем недалеко от Академии, где, согласно легендам, совершили своё первое омовение Великие Отец и Мать.
Я была там один раз. Не имея возможности ездить домой каждые каникулы, я развлекалась как могла. И однажды попала туда. Действительно священное место, полное неги и божественного спокойствия. Озеро овальной формы, неглубокое, с такой прозрачной водой, что можно рассмотреть дно, по которому шныряли рыбки. Я помнила, какая холодная в нём была вода, и что никто из нашей группы не решился окунуться, лишь промочить ноги. Никто, кроме меня, ведь холод северянке не помеха. А какое невероятное чувство свободы я испытала потом. Словно каждая пора открылась, вбирая воздух. И на сердце было так легко, как никогда в жизни.
Водные процедуры и сейчас выдержала, даже не вздрогнув, когда прохладная вода полилась сверху, смывая настойки и благовония, которыми Криста намылила мои волосы и тело. Запах от них был очень резким и сразу защекотал в носу, а противная память подсовывала совершенно неуместные воспоминания о совсем другом холодном купании.
«Нельзя… не сейчас…прошлое забыто и похоронено».
Выбравшись наружу, я глотнула обжигающий кильяр*, который сразу же согрел замершее тело.
Укутанная в махровый халат, вернулась в спальню и села перед зеркалом, рассматривая собственное отражение, которое казалось таким бледным в ночи.
— Доброе утро, — бодро сообщила Селина, входя внутрь. — Как себя чувствует наша невеста?
— Мокро.
— Мне начинать? — Криста застыла за моей спиной, ожидая дальнейших распоряжений.
— Да, конечно, — улыбнулась Селина, пододвигая стул поближе и присаживаясь.
— Пришла контролировать? — хмыкнула я, поморщившись, когда служанка
— Не вредничай. Я просто решила оказать тебе моральную поддержку.
— Проследить, чтобы не сбежала? — хмыкнула я, не в силах сдержать улыбку.
— Ну уж нет, — совсем невежливо фыркнула леди Корвил. — Этим пусть Лео занимается. Если надумаешь сбежать, я тебе скорее помогу.
Тихий смешок и только понятное нам двоим переглядывание, которое разрядило напряженную атмосферу в комнате, но только до прихода хамиби, которая должна была нанести на моё лицо тонкой кисточкой священный узор невесты.
И это тоже была дань традициям. Раньше такой узор покрывал всё лицо девушки, дабы защитить её от злых духов и косых взглядов завистников.
Я не знаю, что нашло на меня в этот момент. Но только женщина села передо мной и стала распаковывать свои инструменты, смешивать краску, как в голове словно что-то щелкнуло.
— Не надо, — прохрипела я, отворачиваясь.
Узор должен был охранять чистоту невесты. То, чего у меня не было, и это казалось таким неправильным.
— Что не надо? — не поняла женщина.
— Айола, что случилось? — тут же вмешалась Селина.
— Не надо узоров, — тихо, но уверено произнесла я.
— Но как же…
— Почему? — перебила хамиби подруга, пристально изучая меня.
Ох, если бы я сама знала, почему не надо, просто чувствовала.
— Я хочу, чтобы моё лицо было чисто, — упрямо повторила я, сжимая полы халата и сама поражаясь своим желаниям.
— Миледи! — возмущенно произнесла женщина. — А как же…?
— Айола, повернись, — скомандовала Селина. — Сделайте ей узор на шее, пусть он перейдёт на плечи и коснётся сердца.
— Но это против правил.
— За услугу вам заплатят, — жестко оборвала её герцогиня. — И за молчание тоже.
— Как прикажете, — недовольно поджала губы хамиби, но больше возражать не стала.
Вообще эта свадьба была полна противоречий. Узор не на лице, а в другом месте, обычный, хоть и золотой обруч на голове, а не украшенный драгоценными камнями венец. И еще платье.
Традиционно оно должно быть белого цвета, символизируя собой невинность и чистоту невесты. Конечно, я воспротивилась, не хотелось обманывать ни себя, ни Богов. Поэтому ткань платья выбрала приглушенного молочного цвета, но зато украсила искусной вышивкой из золотых нитей, которые красиво сверкали и переливались на солнце.
Под платьем не было ничего, ни корсета, ни подъюбника — ничего. Лишь моё обнажённое тело. От одной только мысли об этом, у меня перехватало дыхание и пылали щеки. Даже той ночью я не чувствовала себя до такой степени голой, как сейчас.
— Пора, — произнесла Селина, подавая лёгкий белоснежный плащ, который должен был скрыть меня от любопытных глаз.
— Спасибо, — шепнула я, сжимая её руки. — За всё спасибо.
— Уверена? Еще не поздно сбежать.
Взгляд синих глаз был серьёзным.