Шрифт:
Глава 1
3 декабря 1955 года.
6 часов после полудня
по североамериканскому тихоокеанскому времени.
Лос-Анджелес, Калифорния.
Наш лимузин плавно остановился возле главного входа в кинотеатр The Tower Theatre.
– Фрэнк, Кэрролл, как договорились: вы улыбаетесь, я общаюсь с прессой, – напомнил нам с Шелби уговор Дино де Лаурентис, и первым ступил на красную дорожку.
Салон сразу же наполнился гомоном собравшейся
Люди радовались появлению своих кумиров – звезд кино, а их здесь сегодня было не мало. Помимо актеров, которые снимались в «Гран-При» на предпремьерный показ Дино пригласил целую плеяду знаменитостей: Грейс Келли, будущую княгиню Монако, Марлона Брандо, актера, которого также рассматривали на роль Кэрролла Шелби, Монтгомери Клифта, Дино назвал его новым секс-символом Голливуда, Кирка Дугласа, который сыграл главную роль в вышедшем в начале года фильме про гонки «Гонщик», свежее лицо Плейбоя, а также начинающую актрису Джейн Менсфилд и конечно же несравненную Мэрилин Монро.
Именно она, в ярко-красном вечернем платье и меховой белоснежной пелерине, шествовала по ковровой дорожке перед нами. Именно из-за нее без конца раздавались щелчки фотоаппаратов и сверкали вспышки, и казалось, что вот-вот ограждения будут смяты жаждущими прикоснуться к звезде. Но охрана мух не ловила, и кинодива дошла до входа в кинотеатр без происшествий.
Следом проделали этот путь и мы, и оказались в фойе перед огромной рекламной киноафишей с изображением четырех основных киногероев «Гран-При»: Грегори Пека, Шона Коннери, Одри Хепберн и Джеймса Дина, который в этой реальности не погиб в автокатастрофе.
Нас с Шелби, к его удивлению, тоже захотели запечатлеть на пленку работающие здесь фотографы. Пришлось улыбаться и позировать.
Появление Одри Хепберн переключило внимание прессы, и мы смогли продолжить путь в кинозал. Я встретился с Одри взглядом, ее глаза игриво сверкнули, но она тут же отвернулась и, продолжая держаться за руку мужа, начала позировать.
Рассчитанный на пятьсот мест зал уже был заполнен членами съемочной группы, их друзьями и родственниками, а также приглашенными журналистами и кинокритиками.
Наши места были на первом ряду и шли мы к ним минут пятнадцать. То и дело приходилось, копируя поведение Дино, останавливаться, с кем-то здороваться и перекидываться парой пустых фраз.
– Когда уже начнется показ? – страдальческим голосом спросил Кэрролл, после того как угнездился в не слишком удобном кресле.
– Просто отрешись от всего, – совет пришлось давать мне, так как мой партнер по кинобизнесу продолжал общаться со страждущими.
– Сейчас бы попкорна соленого и пивка, – поделился своими плебейскими пристрастиями Шелби.
– Мы в смокингах, – напомнил я ему о приличиях. В ответ услышал тяжкий вздох.
– Фрэнк Уилсон? – я повернулся на женский голос и тут же вскочил с места.
– Мисс Монро! – с чувством поцеловал я протянутую мне руку.
Шелби, позабыв о пиве, повторил мой маневр, во все глаза пялясь на секс-символ Америки. Актриса уже избавилась от меховой накидки и теперь
– А ты врунишка, мистер Уилсон, – грудным голосом проговорила Мэрилин.
Только хотел поинтересоваться чем же я провинился, но в этот момент к нам приблизилась под ручку с мужем Одри Хепберн, одетая в элегантное платье золотистого цвета и тоже с оголенными плечами.
Обе женщины, переглянувшись, рассмеялись.
– Может он просто забыл? – предположила Одри.
– Дамы? – не выдержал я.
– Помнишь, нашу встречу в студии «20th Century Fox»?
– Как я могу такое забыть? – я напоказ оскорбился, не забывая бросать на Монро пламенные взгляды.
– И что ты мне тогда показал? – Мэрилин в ожидании ответа изящно изогнула тонко начертанную бровь.
– Знак восхищения красотой, – я, наконец вспомнил, о чем она ведет речь. Ну да, было дело. Я тогда решил привлечь к себе ее внимание и поскольку в тот момент, когда она проходила мимо, курил, то пришлось сделать это с помощью табачного дыма: выпустил кольцо и пропустил через него струю. Еще и подмигнул похабно.
– Знак восхищения, значит, – Мэрилин прищурилась, ее ярко накрашенные губы изогнулись в полуулыбке.
– И в ответ я получил воздушный поцелуй, – напомнил я ей.
Мэрилин прошлась по мне раздевающим взглядом, я ответил ей тем же. Одри фыркнула.
– Фрэнк, совсем забыла представить тебе своего супруга, – отвлекла она от соперницы мое внимание. – Мел Феррера.
– Очень приятно, – мужчина не стал передавливать мою руку. Не знает о шашнях жены или относится к ним спокойно. В актерской среде адюльтер – не повод для вражды с любовниками супруга.
– Взаимно, – я тоже не стал выпендриваться.
Мы улыбнулись друг другу. В общем, знакомство прошло цивилизованно.
В зале потухло несколько ламп, погрузив зал в полумрак, и все потянулись к своим местам. Нам тоже пришлось распрощаться.
– Увидимся на банкете? – напитав голос надеждой, спросил я у Мэрилин.
Она изобразила загадочность.
Включился кинопроектор, сконцентрировав взгляды присутствующих на большом экране, где появился логотип Paramount Pictures – окруженная звездами, гора со снежной шапкой, и в тусклом зале наступила тишина.
– Как-то это все странно, – через несколько минут просмотра прошептал мне Шелби. – Видеть себя на экране.
– Ну, там не совсем ты, а актер, играющий тебя, – тоже шепотом поправил я его.
– Но персонаж-то – это я, – не согласился он с моим доводом. – А тебе смотреть на себя не странно?
– Да как-то не особо, – пожал я плечами. Шон Коннери играет роль Фрэнка Уилсона на экране, а я эту роль уже второй год играю в реале – определенно ничего странного для меня тут нет.
Оригинал «Гран-При» я помнил плохо, но думается, наш фильм получился намного лучше: ярче и динамичнее. А все потому, что он мне понравился, смотрел я его, как говорится, не отрываясь. И трюки вышли красочными и профессиональными, ведь над их производством работал сам Шелби. И игра актеров была бесподобна. Не ошибся я с Коннери. Хоть и молод он пока, но талант уже проснулся. Осталось дождаться выхода фильма на экраны и посчитать кассовые сборы.