Настоящий дракон
Шрифт:
Фрэнсис недоверчиво покосилась на пустую тару из-под зелья, подумала немного и решительно подтащила к себе сосуд с грибами. Подложила его под голову и засопела.
Мне же не спалось. Не только лечь, даже усидеть на месте не получалось. Может, потому и заметила, что Нати сквозь ресницы посматривала на дорожку из нитей под потолком, напряженно о чем-то размышляя. Так, что она там задумала?
Я подползла к Нати и шепотом спросила:
– Куда ты собралась?
– Никуда, – быстро зажмурилась та.
– Врешь.
Нати открыла глаза и, умоляюще
– Я бы могла проскочить, я маленькая… Нашла бы прях и узнала, что случилось с женой Аранхорда.
– Если бы ты нашла прях и решила вернуться, ты бы ничего не помнила и никому бы не помогла.
– А если это не так? – прищурилась она.
– Что не так? – не поняла я.
– Про то, что они ничего не помнят. – Нати погладила рукав камзола, обрисовывая пальцами вышивку. – Может, они помнят, но не говорят по какой-то причине.
– Это они тебе нашептали? – я села на землю, дрыгая ногой.
Вопрос требовал немедленного ответа. Поскольку тогда все, что мы знали о пряхах, менялось. Причем кардинально!
– Нет… – Нати покачала головой. – Они только зовут и обещают тишину и покой.
– Тогда почему ты так решила?..
– Да потому что все вернувшиеся талдычат одно и то же! – сонно пробормотала Фрэнсис. – Не бывает, чтобы у всех одинаково память отшибало!
– Вот! – поддакнула Нати. – Мне тоже это кажется странным!
– А ты откуда знаешь, что все говорят одно и то же? – я повернулась к Фрэнсис, дергая уже двумя ногами: они явно рвались в бой! – Слухи всегда все преувеличивают.
– Не слухи… Мой опекун жутко любил все эти древние истории. Про сидхе и прях… прях он просто обожал. Он с легендами о них как ребенок носился. А я тогда писала как курица лапой, вот он и давал мне переписывать все эти сказки, истории, заметки свидетелей.
Мы с Нати переглянулись, переползли ближе к Фрэнсис, та закатила глаза и сердито прошептала:
– Да ничего там такого не было. Просто если у всех одно и то же… Значит, врут. Говорят то, что им сказали.
Интересный довод. Любой целитель с ней бы точно поспорил: когда неожиданно начинается вспышка какой-нибудь заразы, все жалуются на одно и то же. Но, увы, про прях мы знали мало, вдруг Фрэнсис скажет что-то новое?
– Как есть, врут, – уверенно повторила она, – а почему, кто их знает. Пряхи же могут вернуть любого умершего. А вдруг у них там лимит на такие возвращения? Вернул несколько, и силы нет… Странные они.
Фрэнсис осеклась, подмигнула Нати и исправилась:
– Мы… ну почти мы… – И, глядя на серебристую дорожку нитей, процитировала: – К пряхам отправляются те, в ком просыпается дар. А просыпается он, когда они всей душой, всем сердцем отдаются делу. Но не все с ним остаются… Многие возвращаются, без дара и памяти, и путь не найти. Только вот дар их… – она показала на дорожку над головой, – не почувствуешь, как другую магию.
А я чувствую магию прях. Правда, только вместе с Сандром и браслетом.
– Если тебя связывают чувства с одной из прях: любовь, дружба, детская
Не все. Сандр, например, получил кусочек волшебной нити и пророчество. А что другие? Ведь действительно нигде нет упоминаний, что народ пачками ходит к пряхам и потом хвастается подарками. Или им, так же как и Сандру, не верят? Скорее всего.
– А если тебе каким-то чудом удастся попасть к ним без нити сердца, – продолжила Фрэнсис, – они могут сказать, жив ли тот, кто пропал, мертв ли он, и сплести заново жизнь того, кого не вернуть ни драконам, ни феям. Если честно, мне нравится вариант проще! Есть такая колыбельная. Нам няня в приюте пела.
И она тихо затянула:
– Спи, усни, малыш, я спою тебе Сказку старую да забытую. Сказку старую да забытую. Про судьбу твою незавидную. Ой да далеко пряха нити вьет, Кою длинную, кою оборвет. Кому длинна нить, тому долго жить, Кому малая, тому и тужить. Спи, усни, малыш, баю-баюшки. Слушай ты, малыш, свою нянюшку. К пряхе страшен путь, а кто смог дойти, Иль с подарками, или в пропасти. Пряха нити вьет, узелки плетет, Рядом ходит смерть, свою жертву ждет. Коль задал вопрос, получил ответ, Жизнью заплати, своей или нет. Спи, усни, малыш, баю-баюшки. Слушай ты, малыш, свою нянюшку…Фрэнсис задумчиво нахмурилась:
– Дальше не помню. Там что-то вроде «пряха спасет, когда сама в глаза смерти заглянет».
Нати ошарашенно хлопала ресницами от удивления. Аранхорд бесшумно поднялся и исчез за поворотом. Видимо, впечатлился. Сандр мгновенно проснулся и испарился следом.
– А это точно колыбельная? – я наконец пришла в себя от ужастика.
Фрэнсис пожала плечами.
– Душевная няня. Добрая. – Я придавила дрыгающуюся ногу рукой. – Что у тебя там за приют такой был?
– Обычный приют, – зевнула она, поправила сосуд с грибами. – Вполне себе приличный.
– Угу, приличный. Только детям оттуда в будущем точно понадобится целитель, – пробормотала я, – от кошмаров лечиться.
– От каких еще кошмаров? Нашла неженок. А колыбельная эта куда понятней всех дурацких легенд. – Фрэнсис снова смачно зевнула и прикрыла глаза. – Просто и ясно: хочешь идти? Иди, но можешь погибнуть. Дошел, получай подарок или спрашивай. Узнал ответ, но он тебе не нравится, плати.