Настоящий мужчина

Навьер Рита

– Бриони, – на автомате поправил сразу погрустневший Артур.

– Да плевать. Лучше попроси папочку с мамочкой, чтобы снова забирали тебя, а то в следующий раз мимо пройдём.

– Я и не просил вступаться, – вспыхнул Артур.

Андрей наблюдал за их перепалкой молча, с лёгкой улыбкой на губах. Потом обнял сестру за плечи и потянул за собой:

– Всё, пошли давай, колючка.

Артур поплёлся к остановке за ними следом, но вдруг в нём взыграла дикая смесь из обиды, недоумения, пережитого стресса, мимолётной, но оглушительной радости. И весь

этот микс подстегнул его к решительным действиям.

В два шага он их догнал и обогнал. Поймал её за локоть. Марина руку выдернула, но остановилась. Андрей удивлённо вздёрнул брови, но пока не вмешивался. Видно было, что происходящее его забавляет. Впрочем, в таком состоянии для Артура и грозный братец не преграда.

– Марина, я не понимаю, что я тебе плохого сделал? Ты ведь нормальная была, так почему ты ведёшь себя теперь как… – Артур осёкся. Сглотнул. И уже спокойнее продолжил: – Ты можешь хотя бы объяснить, чем я тебя обидел?

Марина в первый миг растерялась. Потом, прищурившись, процедила:

– Ничем. Иди гуляй.

– Тогда в чём дело? – настаивал Артур.

– Да ни в чём. Просто терпеть не могу таких, как ты. Богатеньких, изнеженных, обласканных. Живут на всём готовеньком с самого детства, жизни не знают, всём им даётся на блюдечке с голубой каёмочкой, а чуть что – сразу «фи». Посмотри на себя. Разве ты мужчина? Ни черта подобного! Вот он, – Марина кивнула на своего брата, – мужчина. А ты… весь такой холёный-лощёный маменькин сынок. Вот ты кто. Ты вообще держал в руках что-нибудь тяжелее ложки? Ты, лично ты, заработал хоть копейку в своей жизни? Что ты вообще из себя представляешь? Ни-че-го. И ещё смеешь кривиться…

Артур мало что понял из её гневной тирады, кроме того, что Марина не считает его мужчиной. И это его попросту убило.

11

Не раз и не два Артур прокручивал в уме её слова. И всё-таки что-то не сходилось. Каким бы Марина его ни считала, он ведь и раньше таким был, а она ему при этом улыбалась…

Нет, всё началось именно после той вечеринки.

Может, он там что-нибудь вытворил, о чём не помнит? Так-то он много чего не помнит.

Ужасно не хотелось заговаривать с одногруппницами о том вечере, но раз собственная память подвела – пришлось.

Староста Зина Шарова всегда относилась к нему хорошо, у неё Артур и решил узнать, не было ли чего. Попросил её задержаться в кабинете после пары.

Зина с готовностью откликнулась на его просьбу. Зато Марина послала ему испепеляющий взгляд, выходя из аудитории.

– Слушаю тебя, – с еле заметной улыбкой промолвила Зина, затворив дверь, чтобы шум из коридора им не мешал.

Артур потёр переносицу. Как сформулировать-то свой вопрос? Не спрашивать же: почему Соколова его вдруг так невзлюбила. В конце концов нашёлся:

– Слушай, Зин, а ты не помнишь, я ничего такого не делал ну… на той вечеринке... ну, по случаю окончания зимней сессии?

Зина растерянно сморгнула. Улыбка сошла с лица.

– Да вроде ничего

особенного. Напился и уснул.

– Странно, – нахмурился Артур.

– Почему? – не поняла Зина.

– Да так. Просто… Марина Соколова на меня после той вечеринки до сих пор злится, а за что – ума не приложу.

– А-а-а, да, точно, – протянула староста. – Ты там сказанул что-то такое… мол, есть тебе со всеми вместе противно. И ещё... зачем, мол, собрались в такой халупе, когда можно было в нормальном кафе посидеть. А это же их с Андреем комната…

Артур ошарашенно уставился на Зину.

– Я?! Да ну! Не мог я такого сказать!

Шарова пожала плечами.

– Ну, может, не дословно, но смысл такой. Я сама слышала. Маринка тогда и рассердилась.

Вот и приплыли. Почему он не знал, что гуляли они у Соколовых? Потому что он вообще ничего о ней не знает? А как узнавать-то? Не расспрашивать же. Ну вот только краем уха как-то слышал, что они без родителей росли, у какой-то тётки в затрапезном городишке, а здесь снимают квартиру рядом с институтом. Ну да, точно. Марина сама и говорила, что живёт в двух шагах. А гуляли они у чёрта на рогах.

– Она же где-то близко отсюда живёт, а мы где тогда были… вообще же где-то на окраине...

– Так ведь они переехали как раз тогда. Вот мы и отмечали сессию и новоселье в одном флаконе.

Что же получается? Он оскорбил Марину? Она пригласила его к себе в гости, а он повёл себя как неблагодарная скотина? И так вдруг стыдно стало, что аж накатила тошнота.

Та комната уже забылась, но ощущение убогости Артур смутно помнил, особенно после родительских-то апартаментов. И сковородку с картошкой, общую на всех, тоже помнил. Но в любом случае, как он мог оказаться таким хамом? Как мог он проявить подобную беспардонность?! Это ведь вообще ему не свойственно!

Завтра же надо извиниться перед Мариной, пусть и с опозданием в четыре месяца, решил Артур.

***

А на следующий день Марина рассказывала на перемене во всеуслышание, как три дистрофика поймали Артура, и если бы не её брат, Андрей, остались бы от козлика рожки да ножки. И не просто рассказывала, а откровенно высмеивала. Девчонки ухохатывались, даже Зина Шарова смущённо подхихикивала.

А Артуру было больно.

Нет, извинения тут не помогут, понял он. Хотя всё же подошёл после пар и извинился. И был ожидаемо отправлен куда подальше.

И это её «ты не мужчина» так и свербело в голове.

И вот что ему делать? Из дома уйти, поселиться в такой же халупе и одеваться дёшево и неопрятно, чтобы Марина перестала считать его обласканным маменькиным сынком?

«Ну, раз так, уйду, – решил Артур. – Вот сдам летнюю сессию и уйду. Сниму квартиру или комнату. Найду работу. Буду жить самостоятельно».

Сообщил он матери о своём решении заранее. Затем вытерпел, не дрогнув, мамину истерику, не спасовал перед её гневом, не соблазнился на всякие подарки, которые она ему посулила, если останется. И, в конце концов, сумел убедить мать, что так будет лучше.