Настоящий полковник
Шрифт:
— Мне долго ждать?
— Сейчас. Поудобней лягу.
Холодные пальцы медсестры собрали валиком кожу. Вогнали в него иглу.
— Ну как? — участливо спросила медсестра.
— Все хорошо.
— Ну вот, а вы говорили аллергия.
— Ну, значит, ошибался, — улыбнулся полковник и, сказав «ой!», закатил глаза и закинул голову, ударившись затылком о дужку кровати. Очень сильно ударившись. Чтобы ему поверили. В уголках рта у него запузырилась пена…
Фокус с пеной был, наверное, лишним.
— Что с вами? — испуганно закричала медсестра. Полковник еще несколько раз треснулся головой о спинку кровати и, упав на пол, стал изображать агонию.
— Ты что сделала?! — заорал медбрат.
Сестра бросилась в дверь за помощью. Вломившаяся в палату толпа людей в белых и пятнистых костюмах четверть часа суетилась над не желавшим принимать лекарства организмом.
Когда дело дошло до новых вливаний, полковник очнулся.
— Нет! — закричал он, увидев шприц. — Не подходите ко мне с этим! Я не хочу снова…
— Но это совершенно безвредное лекарство.
— Она тоже говорила, что безвредное! — показывая на медсестру, орал Зубанов. — Не буду! Уберите!
И даже на всякий случай выбил два шприца из чужих рук.
Вряд ли врачи поверили в его представление. Но цель была достигнута — он аргументировал свой отказ от приема лекарств, которые нельзя выплеснуть в чай…
Аллергический шок для больного не прошел бесследно. Больной перестал спать. Ночами.
С вечера до утра он лежал с открытыми глазами, вглядываясь и вслушиваясь в темноту. Иногда он все же задремывал, но не больше чем на минуту и тут же просыпался.
Он измучился, но все равно не спал.
Наверное, он мог отдохнуть полноценно, если бы не кусал себя за пальцы. Больной кусал себя за указательный и большой пальцы, когда глаза его непроизвольно смыкались.
«Не спать!» — приказывал он сам себе.
Не спать!
Потому что, если спать, можно не проснуться.
Между бессонницей и вечным сном полковник выбирал бессонницу.
Иллюзий он не испытывал. Эта палата должна была стать его последним прибежищем. После того, что было, в живых его не оставят. Его зачистят!
Почему не зачистили до сих пор?
А черт их знает!
Раньше — потому, что он выполнял нужную им работу.
Теперь?.. Теперь, возможно, потому, что они надеются продолжить его использовать в качестве киллера.
Или, заметая следы, предложить следствию в качестве серийного убийцы. Естественно, в мертвом виде. Но в свежем виде, раз они тянут время.
Не исключено, что они с его помощью хотят скомпрометировать Безопасность. И ждут удобного случая…
Возможно, удумали что-нибудь еще.
Но, при любом раскладе, живым из этой палаты его не выпустят. Если только он сам о себе не позаботится…
Значит,
Полковник Зубанов начал готовить побег. Третий за неполные два месяца. Только этот в отличие от тех, предыдущих, серьезный. Без дураков. Без подсунутых ему легких решений. И без спонтанных порывов.
Зубанов запоминал лица входивших в палату людей, составлял график их приходов и уходов, замечал привычки… Всеми правдами и неправдами выяснял местоположение и планировку здания.
Как выяснял?
Подглядываниями и подслушиваниями. Подглядываниями в окна, щели и замочные скважины. Подслушиваниями через те же щели и замочные скважины чужих разговоров и отдельных реплик вроде:
— Я от остановки сегодня двадцать минут шла… Или:
— На вахте привязались к пропуску… Значит, вход в здание по пропускам. А до ближайшей остановки двадцать минут хода…
С побегом полковник решил не откладывать. Потому что некуда дальше откладывать.
Завтра вечером!..
«Завтра вечером» должен был дежурить подходящий врач. Внешним видом подходящий. Размерами одежды и обуви. И походкой.
Подозвать его к себе, заставить наклониться и ударить в кадык, прикидывал свои действия Зубанов. Зажать рот, уронить на себя, чтобы ничего не было слышно… Переодеться в его халат, выйти в коридор и по коридору в туалет. Там стекло наверняка обыкновенное, небронированное. И можно будет спуститься вниз, используя темноту.
Веревку надо будет сделать заранее из простыни и пододеяльника, разорвав их на полосы и связав. Если обмотать веревкой тело, то под халатом ее никто не заметит.
Главное — добраться до туалета…
Шанс есть. Рост, комплекция, прическа его и врача схожи. А халат успокаивает бдительность. Тем более когда халат движется не к выходу, а в туалет.
Вечером полковник разодрал простыню и нижнюю часть пододеяльника. Верхнюю оставил. Верхнюю расправил поверх одеяла, чтобы создать иллюзию заправленной постели. Полосы скрутил и связал в одну длинную веревку.
Когда за окном стемнело, Зубанов нажал кнопку вызова медперсонала.
За дверью застучали шаги. В палату вошел врач.
Черт! Не тот врач. Другой врач. На голову ниже того, который был нужен.
— Что с вами? — спросил он, подходя к койке.
— Ничего. Я случайно кнопку нажал, — сказал, отыгрывая назад, полковник. Отыгрывая до следующего раза.
— Ну тогда давайте я вас послушаю. Раз все равно пришел, — предложил врач. И приподнял одеяло.
— Погодите… А где у вас простынка? И…
Зубанов ударил его в кадык. Как и планировал.
Врач, хрипя, упал на кровать. Полковник ударил еще раз, чтобы иметь гарантированные четверть часа на побег.
Где ключ? Ключ от двери?..