Настоящий Спасатель 3. Назад в СССР
Шрифт:
Я его не сразу узнал. Но проходя мимо, я разглядел его лицо. Это был Шельма. Мы встретились глазами. Его налитые кровью глазные яблоки с черными зрачками задержались на мне. Он узнал меня и перестал истерить на секунду.
Это обстоятельство как-то расслабило конвоиров и в следующее мгновение один из них закричал от боли:
— Ах ты, сука! Да я тебя размажу по стенке! А-а-а-а!
Шельма умудрился извернуться и укусить того в плечо.
Он повис на милиционере со сжатыми челюстями. Второй тщетно пытался оттащить Шельму,
Сопровождающий меня третий сотрудник милиции приказал мне остановиться.
— Ну-ка Бодров, постой!
Укушенный милиционер продолжал дико кричать. Вся эта ситуация была так неожиданна для конвоиров, что тот, кто сопровождал меня, сунул мне в руки папку с документами.
— Стой здесь, ни шагу отсюда, понял?
Последние слова он говорил не глядя на меня, бросившись на помощь своим товарищам.
Случай предоставляет такой шанс единожды в жизни.
Я посмотрел на выход, потом на Шельму и троих милиционеров, пытающихся справиться с бандитом. Им было не до меня.
Никому из них нет до меня совершенно никакого дела.
Между мной и выходом из отделения милиции отсутствовали какие либо препятствия…
Для любителей боярки:
Глава 25
Я посмотрел на выход, потом на Шельму и троих милиционеров, пытающихся справиться с бандитом. Им было не до меня.
Никому из них нет до меня совершенно никакого дела. Между мной и выходом из отделения милиции отсутствовали какие либо препятствия.
Я больше не думал, а просто направился к выходу, стараясь идти как можно тише и незаметнее. Моя свобода в моих руках
Мне это удалось. Никто меня не хватился и не погнался за мной. По крайней мере тогда, когда милиционеры пытались вязать Шельму, я смог спокойно уйти.
Выйдя на улицу, я направился к остановке автобуса, куда на мое счастье он тут же приехал.
Домой нельзя, к друзьям тоже, так же как и на работу. Сейчас у меня оставалось три возможности: уехать из города, перекантоваться какое-то время в фотолаборатории, которую все считают закрытой зимой. Или обратиться за помощью к Анатолию.
Я обязательно навещу Сухишвили, предлагавшего мне сделку и получу всю необходимую мне информацию. Я знал, как это сделать. Но позже.
Его свидетели это хорошее подспорье, адрес склада Солдатенко тоже. Почему я не пошел сейчас к Сухишвили? Все-просто.
Во-первых, он скорее всего получит пятнадцать суток или исправительные работы. И я его не застану. Во-вторых, мне нужна была женщина в красном.
Теперь мне стало понятно, что мы были слепы. Нас вели почти с самого начала, и подставили не случайно. Кое-кто все очень тщательно рассчитал.
Насколько я бы не был опытен и осторожен, я должен был констатировать, что весь опыт прежней жизни мне не помог.
Я не сумел вовремя разглядеть еще одного
Он все это время оставался за кулисами в тени. Оно и не мудрено. Я и подумать не мог, что кто-то будет проводить сеанс одновременной игры против одесской мафии, меня и моих друзей.
Так же как и против зажравшихся чиновников из горисполкома и областной администрации в лице Солдатенко, правоохранителей.
Получается, что я все время знал о его существовании. Можно сказать, что он все время был рядом. Но все время он как-то проходил мимо моего внимания.
Идеальный преступник. Все чисто, все его враги наказаны.
Ну разве что только кроме одесситов. Но они потеряли товар или деньги. Или и то и другое вместе взятые.
А для одесской мафии и их главарей это и есть наказание. Для них есть кое-что пострашнее, чем тюрьма.
Потеря репутации. Если матерых уголовников-бизнесменов могут ограбить, «кинуть», лишить товара какие-то дилетанты, то это для них настоящая катастрофа.
Это значит, что другие нарождающиеся преступные сообщества также могут не выполнять обещаний по отношению к «одесситам», забирать товар и глумиться над ними.
Нет, мне не было жалко этих подонков. Я просто понимал, что именно так начинаются криминальные войны за раздел сфер влияния. Погибнут десятки тысяч людей, зачастую вовлеченные в преступные схемы помимо своей воли.
Эти битвы различных группировок будут длиться пятнадцать лет после перестройки. А отголоски — редкие заказные убийства за прежние дела, буду звучать еще лет двадцать пять.
И мне нужно было выйти из сложившейся так, чтобы защитить моих близких, а кроме того так, чтобы я мог навсегда обрубить концы с мафией.
Первым делом я позвонил домой бабушке с дедом.
— Привет, это я. Хорошо, что трубку поднял ты. Дед, послушай, пожалуйста, я тебе должен сказать что-то важное. К вам придут из милиции. Скорее всего сегодня. Из-за меня. Будут обвинять в преступлении.
Я сделал паузу, чтобы оглядеться не подслушивает ли кто-нибудь мой разговор.
— Прошу тебя поверь мне — ни я, ни мои друзья ни в чем не виноваты. И я собираюсь это доказать в ближайшее время. Какое преступление? Один адвокат выпал из окна своей квартиры. Пока не понятно, сам или ему помогли. Но меня не было в это время в квартире.
Дед молоток, не стал паниковать и задавал вопросы по делу.
— Помощь? Нет не нужна.
— Лучшая помощь — подготовь бабушку чтобы она не нервничала. А лучше отправь к подругами с ночевкой.
— Как докажу? Есть свидетели. Я тебе слово даю — я не виноват. Поклясться отцом? Нет?
— Хорошо,не буду никем клясться. Ты же знаешь, как я к нему отношусь.
— Наша местная милиция ничего не может, московский следователь против меня.
— Да. Ему нельзя верить. Да. Можешь говорить, что я звонил и полностью пересказать этот разговор.