Настоящий

Эванс Кэти

Он определенно быстрый.

Супер. Совершенно. Быстрый.

С медицинской точки зрения, Пит говорит, что это называется "маниакальный".

И он предполагает, что это случилось из-за ночи, когда я пошла с Мелани и Райли, во время их встречи по поводу доходов. Реми, по всей видимости, задал только три вопроса Питу, и ни один из них не имел никакого отношения к деньгам, о которых объяснял тот.

"В какое время она сказала, что вернется?"

"Ты уверен, что Райли привезет ее?"

"Какого черта они так долго?"

Пит говорит, он закрыл тему о деньгах и отправил Ремингтона

в свою комнату, как только Райли написал, что мы на пути назад. И именно тогда я обнаружила его, как он слушал самую громкую рок-песню в моей жизни с мрачным, задумчивым выражением лица. Неужели он думал, что я не вернусь?

И является ли это тем, чем он занимается, когда внутри у него все переворачивается? Слушает хард-рок?

Я не знаю. Я знаю только то, что у нас было четыре раза той ночью, как будто ему нужно было утвердитбся на мне еще больше. И сейчас из Реми полностью исчезли признаки злобы, но, кажется, будто он принял Red Bull 24/7.

Он как будто полностью заряжен.

Его обычная самоуверенность в десятой степени.

Сегодня утром он нападает на меня в постели, как лев.

– Ты выглядишь особенно хорошо, Брук Дюма. Хорошая, и теплая, и влажная, и я бы не отказался от тебя на блюдце для завтрака.
– Он проделывает языком влажную линию между моей груди, затем облизывает мою ключицу так, как всегда делает мой лев.
– Все, чего не хватает, это вишенки сверху, но я уверен, что у нас найдется парочка.

Я таю от озорства в его глазах, когда он показывает в руке вишню, и я понимаю, что он наверняка принес ее из кухни ночью, и ждал момента, когда я проснусь, чтобы набросится на меня.

Господи, он действительно хищник.

Сонно застонав, я переворачиваюсь на спину и смотрю на его останавливающее-сердце красивое лицо. Щетина. Темные мерцающие глаза. Улыбка с ямочками.

Боже, я обречена.

– Кто твой мужчина?
– хрипло спрашивает он, целуя меня, и потирая вишней клитор.
– Кто твой мужчина, детка?

– Ты, - стону я.

– Кого ты любишь?

Мои ноги сотрясаются от того, как он мучает мой клитор вишней и в то же время проникает внутрь одним длинным пальцем, а я с изумлением смотрю в его глаза. Я вижу маленькие крупинки синего в их таинственных глубинах, и о, я отчаянно хочу сказать ему, "Тебя, я всегда любила только тебя", но не могу. Не так, не тогда, когда он может не вспомнить.

– Ты сводишь меня с ума, Реми, - шепчу я, и нагло хватаю его член и с нетерпением направляю его к себе так, чтобы он смог заполнить меня, и сделать так, чтобы на мне был его запах снова.

* * *

Всю неделю он проводит на высоком режиме обслуживания, и я едва в состоянии угнаться за ним, но я действительно люблю это. Я нахожусь в состоянии эйфории вместе с ним. Его улыбки сияют. Теперь во время тренировок ему нужно делать перерывы на секс. Он не может видеть меня, не желая трахнуть меня. Когда я иду работать над его растяжкой, он хочет меня от одного моего касания к нему.

Теперь я замечаю, когда он темный, его глаза на самом деле не черные, но действительно темно-синие, с серыми и синими крапинками. Но его настроение… так или иначе, является мрачным. Не всегда, но порой

да. Он либо бодрый в вышей степени, либо просто невыносим. Иногда его ничего не радует. Диана кормит его дерьмом. Тренер недостаточно сильно его тренирует. А я слишком много смотрю на Пита. Ради Бога.

И как бы нелепо это не звучало, но это становится большой проблемой для Реми, и сейчас кажется, что его энергия и выносливость поглощает весь мой день, а я просто стараюсь не отставать.

– Ради кого все эти люди здесь?
– спрашиваю я, когда мы приземляемся в Нью-Йорке и обнаруживаем толпу зрителей, что выстроились в очередь возле FBO [5] , где он расположил свой реактивный самолёт, и их едва сдерживают желтые ленты и охрана аэропорта.

– Ради меня, кого же еще, - заявляет он.

Он звучит так нахально, что даже Пит, хмыкает и говорит, - Хватит, Реми.

Он заманчиво хватает меня к себе.

– Иди сюда, детка. Я хочу, чтобы эти ребята знали, что ты со мной.
– Огромные руки хватают мои ягодицы, когда вспышки прекращаются.

5

FBO - Fixed base operator, - сервисный центр для обслуживания пассажиров и проведения технического обслуживания и ремонта.

– Ремингтон!

Он смеется и заводит меня в лимузин Хаммер, прежде чем все остальные заберутся внутрь, он прижимает меня к себе, и целует меня так, как будто это наша последняя ночь в живых, его голод дикий и высвобожденный.

– Я хочу увезти тебя куда-то сегодня, - говорит он хрипло в мой рот.
– Поехали в Париж.

– Почему Париж?

– А почему бы и нет, черт возьми?

– Потому что у тебя бой через три дня!
– Мне становится смешно, когда он такой. Я хватаю его и целую в ответ, глубоко и быстро, пока никто не зашел, и шепчу, - Идем куда угодно, где есть кровать.

– Давай сделаем это во время поездки.

– Ремингтон!

– Сделаем это в лифте, - настаивает он.

Смеясь, я погрозила указательным пальцем на своего большого, плохого, непослушного мальчика.

– Я никогда не буду делать этого в лифте, так что тебе придется найти для этого кого-то другого.

– Я хочу тебя. В лифте.

– И я хочу тебя. В постели. Как нормальные люди.

Его взгляд опускается ниже моей талии, и его выражение сменяется с игривого улыбающегося секс-бога в темного, жаждущего секс-бога.

– Я хочу тебя в этих брюках, что на тебе.

Чувствуя тепло и желание, я киваю, ухмыляюсь, и переплетаю свои пальцы с его, целуя каждый ушиб на его костяшках пальцев.

Он с любопытством наклоняет голову, и его ямочки медленно исчезают. Похоже, что ему никогда не придавали таких знаков внимания, до меня. Вдруг от этого мне захотелось дать ему больше.

Так я и делаю.

Приближаясь ближе к нему, я беру в руки его подбородок и целую его жесткую щеку, запускаю руки в его волосы, наблюдая за тем, как его взгляд становится тяжелым от желания и чего-то еще. Чего-то, что заставляет его глаза выглядеть загадочно темными и чистыми.