Настроение жить
Шрифт:
– Ну вот, – притворно надулась Оля, – значит, я тут стараюсь, а вы опять готовы какой-то тётке довериться? Проходили уже…
Оле показалось, что если бы свекровь могла махнуть рукой, она бы так и сделала. И в целом её понимала: трудно сохранить чувство собственного достоинства, пока невестка выгребает из-под тебя отходы жизнедеятельности, благоухающие на всю комнату. Оля тряхнула головой.
– А я знаю, почему вы к чужим тёткам хотите: потому что они вас упражнения делать не заставляют. А я вот буду! Ну,
***
Оля хлопнула дверцей шкафа громче, чем рассчитывала.
Когда она соглашалась уволиться и начать ухаживать за свекровью, она не учла один важный момент.
На работе Оля была женщиной. А теперь – сиделкой.
Тушь безнадежно засохла, у последней помады истёк срок годности, а любимые лёгкие юбки и платья уступили место поношенным треникам и застиранным футболкам.
Да ещё в последнее время Оле всё чаще приходилось ночевать у свекрови: Вите сложно было найти помощников за небольшую цену, а на нормальную ночую сиделку денег не осталось: лекарства дорожали, Оля теперь ничего не зарабатывала, выручка с продажи дачи стремительно таяла…
В таких условиях попросить денег на маникюр – беспросветная глупость. Вздохнув, Оля с трудом оторвала взгляд от седого волоска на голове.
Если по-честному, они появились у нее еще после смерти родителей, в двадцать пять. Только мелирование здорово спасало, а теперь волосы отросли, и расстраивали Олю.
Домофон тренькнул. Оля вдруг поняла, что ей совсем не хочется бежать навстречу мужу. Но сделала над собой усилие и вышла в прихожую: у всех бывают плохие дни. А традиция – она на то и традиция, чтобы соблюдать её всегда.
– Ты ни за что не поверишь, что случилось!
Таким счастливым Оля не видела Витю уже давно. Она поцеловала ставшую колючей за день щеку и спросила:
– Что?
– Мне предложили работу! С зарплатой почти вдвое выше, чем сейчас. И должность лучше, и проект интересный.
Оля улыбнулась. Вот зря она предавалась унынию. Забыла, какой молодец у неё муж. Всё у неё ещё будет! И маникюр, и легкие платья, и причёска.
– Есть, правда, один нюанс. Придётся переехать в Казахстан.
Олины глаза стали вдвое шире безо всякой косметики.
– Понимаешь, там очень не хватает специалистов моего профиля. Здесь же мне никто такую зарплату не предложит… Я ещё не дал ответ, сказал, что посоветуюсь с тобой. Но ты же меня поддержишь, правда? Тебе тогда вообще не обязательно будет работать.
– Но… как же мама? Ипотека?
– Ипотеку с таким окладом я закрою в два счета. Продашь квартиру, и переедете с мамой ко мне.
– То есть… я не сразу поеду? – нерешительно спросила Оля. Голова немного закружилась.
– Ну подумай сама: там в первое время у меня ничего не будет. Да и не оставим же мы маму без присмотра! Поеду один. А вы – уже на всё готовое.
Витя
– Тебе, наверное, лучше будет к маме перебраться. Квартиру сдадим, так ипотека еще быстрее закроется. Боже, ну наконец-то какой-то просвет!
На глаза попалась сумка со спортивными штанами и футболками. Не успев сдержаться, Оля вздохнула.
***
– Оля, ну как ты не понимаешь, ещё не время!
А Оля и правда не понимала.
– Вить, я продала квартиру, отправила тебе деньги. Ну сколько ты будешь тянуть с покупкой жилья? Мама уже сама может сидеть. Еще немного, и всерьез начнем пробовать вставать. Мне бы очень пригодилась мужская помощь – это не массажи делать. А вдруг я её уроню?
– Оль, я там пашу как конь. С утра до ночи. Ты думаешь, у меня будет время на физкультуру?
– Она вообще-то твоя мать. Не моя.
– Надо же, как ты заговорила. Думаю, мама бы сильно обрадовалась такое услышать.
– Не передёргивай. Ты прекрасно понимаешь, о чём я.
В трубке раздался долгий, тяжелый вздох.
– Оль, ну потерпи немного. Я же здесь живу, не ты. И мне правда лучше видно, когда стоит покупать квартиру, и когда перевозить вас сюда. Просто доверься моему мнению.
«Будто кому-то есть хоть какое-то дело до моего».
Скомканно попрощавшись, Оля услышала оклик из комнаты свекрови:
– Оленька, ну как там? Как у Вити дела?
С трудом натянув дежурную улыбку, Оля пошла на зов.
– Всё нормально. Говорит, ждёт-не дождётся, когда снова нас сможет увидеть.
Серафима Павловна вдруг замолчала и смерила её долгим, задумчивым взглядом.
– Оленька, а знаешь что? Я передумала насчёт сказок. Почитаешь мне что-нибудь?
***
Оля стояла напротив холодильника с мясными продуктами и едва сдерживала слёзы.
Как она дошла до такой жизни? Как это допустила? Когда всё началось, с чего?
Впрочем, это было неважно. Бросив в корзину хлеб и макароны, Оля пошла на кассу. Кажется, дома еще оставались шпроты…
– Оленька, а курицу ты забыла купить?
Очередная шутка застряла у Оли в горле. Разрываясь между желанием выпалить правду и опасением расстроить свекровь, Оля ответила:
– Не забыла, просто курица кончилась. Разобрали, – зачем-то добавила она и покраснела. – А мне так шпрот захотелось. Всегда любила макароны со шпротами.
– Что-то Витя давно не звонил, – как бы невзначай заметила Серафима Павловна. Оля сжала зубы.
Да, не звонил. И не позвонит. И трубку не возьмет, потому что уже неделю не переводит обещанных денег. А те, что переводил несколько раз до этого – это гораздо меньше, чем нужно им со свекровью для жизни, даже для самой скромной.