Наступление Ночи
Шрифт:
— Ты имеешь в виду, когда его сознание исчезло? — спросил Грэйди.
Софи заставила себя кивнуть.
— Я никогда не забуду, как у тьмы не было формы. Она просто растягивалась бесконечным ничем.
— Его жизненные показатели тоже совпадают, — спокойно добавила Снадобье. — Они почти идентичны тому, что было у Прентиса, когда я начала лечить его в Каменном Доме. Я даже закончила тем, что дала Альвару те же эликсиры, и все они имела такой же эффект.
— Итак… нам нужно приоткрыть завесу теневого дыма, не так ли? — спросил Фитц, обращаясь
— Можно попробовать, — сказал ему Там. — Но если он такой же тяжелый, как у Прентиса, мне, вероятно, нужно будет отдохнуть, прежде чем я буду достаточно силен, чтобы поднять его.
Софи предложила свою непокрытую руку.
— Если тебе нужна моя помощь…
— Давай посмотрим, что будет, — сказал Там, пожимая плечами и позволяя его тени подползти к лицу Альвара и медленно погрузиться в его кожу.
Софи приготовилась к крикам, пробирающим до костей, как у Прентиса, когда его завесы были подняты. Но Альвар молчал.
Шли секунды (двести семнадцать) перед тем, как тень Тама вернулась на свое законное место.
— Я не могу этого сделать, — сказал он, хватая одно из полотенец и вытирая пот со лба.
— Тебе нужно больше энергии? — спросил Фитц. — Возможно, я смогу дать тебе толчок.
Там покачал головой.
— Дело не в этом. Его тень не тяжелая. Она… липкая.
— Липкая, — повторила Биана, дрожащий край смеха в ее голосе указывал на то, будто она хотела смеяться и плакать одновременно.
— Знаю, это не очень хорошее описание, — пробормотал Там. — Но это единственный способ, которым я могу это объяснить. Нет ничего достаточно твердого, чтобы ухватиться. Нет отдельных слоев. И когда я толкаюсь вокруг, он заливается сам по себе и сгибается, как когда ты перемешиваешь что-то толстое и липкое.
— Тогда это не так, как у Прентиса, — сказал Фитц, обращаясь к Софи. — Верно?
— Или, возможно, различия связаны с тем, что у Прентиса был сломанный разум, а у Альвара, вероятно, нет, — предположила Снадобье. — Или потому, что мы пытаемся сделать это намного раньше для него. Судя по ранам Альвара, я бы сказала, что он в таком состоянии уже почти день. А мы не пытались приподнять завесу в голове Прентиса неделями.
— Так… мы не можем его разбудить? — спросила Биана.
— На данный момент, нет. — Снадобье поморщилась, будто съела что-то кислое.
— Я не уверен, что понимаю, как их состояния могут быть одинаковыми, — признался Грэйди. — Вы хотите сказать, что Совет дал Прентису то же успокоительное?
— Это возможно, — сказала ему Снадобье.
Софи нахмурилась.
— Но я думала, что Прентис даже не отреагировал на успокоительное, которое дал ему Совет.
— И я тоже, — согласилась Снадобье. — Сломанные умы обычно не реагируют.
— Правильно… мой отец не реагировал, — добавил Фитц, и Софи заметила, что его руки побелели, вероятно, он переживал те страшные дни.
Она позволила своему разуму вернуться к другому душераздирающему воспоминанию и смогла
Бронте сказал нам, что Член Совета Алина должна была отправиться в Изгнание и использовать свою способность Заклинателя, чтобы успокоить Прентиса перед транспортировкой, — тихо сказала она. — Я помню, как интересовалась, могла ли она сделать что-то с Прентисом, что заставило его ускользнуть. Как вы думаете, с Невидимками работал Заклинатель и сделал то же самое с Альваром?
— Заклинатель не мог бы устроить такой эффект, — заверила ее Снадобье. — Они только прибавляют мысли, усиливая существующие мысли и чувства, чтобы манипулировать людьми. Они ничего не могут забрать… особенно все сознание.
— Так… как же тогда состояния Альвара и Прентиса могут быть одинаковыми? — спросил Там.
— Я честно не уверена — призналась Снадобье. — Но мне не нравятся совпадения… тем более, что мы так и не выясняли, что вызвало спад Прентиса.
— Думаю, по этому поводу определенно стоит поговорить с Членами Совета, — сказал Грэйди.
— Ты уверен, что мы можем доверять им? — спросила Биана. — Похоже, они что-то сделали с ним.
— Я боролась с этой идеей с тех пор, как они вернули нам Прентиса в таком запутанном состоянии, — сказала ей Снадобье. — Но я никогда не могла придумать причину, почему они хотели навредить ему.
Как и Софи, когда то же самое беспокойство возникло у нее в голове в прошлом. Любой, кто так сильно повредил Прентису, повлиял бы на свое собственное здравомыслие виной от этого действия, и она не могла представить, что кто-то из Членов Совета взял на себя такой личный риск… даже Алина.
— Но возможно, они сделали что-то непреднамеренно, — добавила Снадобье. — Поэтому я думаю, что мы должны спросить их, что именно произошло.
— Оралье бы знала, не так ли? — спросил Фитц.
— Может, и нет, — предупредила Софи. — Она не была в Люменарии при обмене, только Бронте и Эмери. А Алина и Терик были теми, кто отправился в Изгнание, чтобы принести нам Прентиса.
Снадобье проверила пульс Альвара.
— Я все еще думаю, что мы должны начать с нее, посмотреть, что она знает, и если она думает, что мы должны позволить ей продолжить расследование, или спросить других Членов Совета сами.
— Я могу отправиться в Этерналию на рассвете, посмотреть, смогу ли организовать собрание, — предложил Грэйди.
— Верно, — пробормотала Софи, глядя через светящиеся над ними световые люки. — Я забыла, что сейчас середина ночи.
Глубокая, почти болезненная усталость стянула ее тело, напоминая.
— Может быть, вы, ребята, должны пойти домой и немного отдохнуть, — предложила Снадобье.
— Я не оставлю брата, — сказала ей Биана.
— И я, — согласился Фитц.
— Не похоже, что кто-то из нас смог бы спать, — добавила Софи.