Наступление
Шрифт:
Особая папка
N С1081/93
Не рассылать. Копий не снимать.
Спецсообщение
О ситуации в А
26 ноября 1987 года генерал … подошел к своему военному советнику полковнику Р.В. Калыбаеву и на условиях доверительности сообщил, что на протяжении как минимум трех месяцев во Дворце Народа тайно собирается группа в составе Генерального секретаря ЦК НДПА М. Наджибуллы, Г.Ф. Якуби, Ф.А. Маздака и других лиц из руководства НДПА. На данных встречах, которые
Полковник Калыбаев при опросе сообщил, что словам его подсоветного можно доверять.
Секретариат ЦК
Начальник сектора БУРМИСТРОВ
— Когда у нас комиссия по Афганистану? — пожевав губами, чтобы справиться с вспышкой гнева, спросил Алиев
— Завтра. Ты хочешь это вынести?
— Нет. Нет… А хотелось бы…
Как и любой восточный человек — Алиев люто ненавидел предателей. Он отлично понимал, почему Сталин вел себя именно так, а не иначе в душе оправдывал его. На Востоке власть всегда персонифицирована, и поэтому, вот такие вот ограши, собирающиеся на свои тайные вечери — они не СССР предают, они предают конкретного человека.
— Послушай Гейдар — наклонился вперед Громыко — я отлично понимаю тебя и то, почему ты так ратуешь за реализацию плана Камнепад, плана М и прочих. Но это можно будет реализовывать только тогда, когда у нас за спиной не будет вот этого г…а. Это не единственный случай, такое теперь — везде. Про американцев можно говорить много и долго — но у них не отнимешь одного — они искренне верят в то, что они делают. А мы — нет. Эту болезнь не вылечить войной. Война нас только убьет.
— Я все понял, Андрей-эфенди… — проговорил Алиев — конечно же, вы правы.
Громыко какое-то время испытующе смотрел на него, потом откинулся назад, на стул и как бы потерял интерес к происходящему.
— Тебе, товарищ Алиев, партийное поручение. Раз уж ты с военными общий язык нашел — тебе и действовать. На комиссию по Афганистану мы это выносить не будем — но меры противодействия начинай готовить прямо сейчас. А предложения по новой стратегии в Афганистане — мы примерно поняли. Обобщи и подай письменно, на мое имя за твоей подписью и подписью Соколова. Будем решать, но идеи мне кажутся вполне здравыми. И армию нашу надо всемерно укреплять… особенно на южных рубежах.
Генеральный помедлил, словно взвешивая — и вдруг рубанул, да так, что никто этого не ожидал.
— План Камнепад в переработанном виде мне на стол. Основу ты понял. Достаточно пока в общем виде, там разблюдуем по исполнителям. Всё!
Спуститься к своей машине Гейдар Реза-оглы Алиев решил не на лифте. Пешком. Произошедшее требовало осмысления.
Ох, как приложили…
Второй — это не первый. И должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР — она может значит много — а может не значить ничего, это все зависит от того кто
В Политбюро теперь была коалиция. И все что сегодня произошло — это ни что иное, как демонстрация силы. Бумажка по Афганистану — ее могли и на Политбюро вынести с сопроводительной, что КГБ и курирующий КГБ тов. Алиев не ловят мышей. В результате чего мы рискуем потерять важное для нас государство с социалистической ориентацией. Ежу понятно, что Афганистан просто так не уйдет, там наши войска — будет столько крови, что захлебнемся. В Йемене раз прошли — а тут хуже Йемена будет, намного хуже. И голова с плеч может полететь его — из-за одной бумажонки.
Он ушел — они остались. Не может быть, чтобы против него уже не готовились. КГБ — это если и не туз — то точно козырь. Значит — против КГБ будут готовить такой же козырь. Усиливать либо прокуратуру, либо МВД, второе — вернее. Вот почему и решили из Второго главного людей забрать — только теперь наоборот будет, не Ментов перекрашивать будут — а менты будут гэбэ в свою веру обращать. Отыграются, так сказать, за начало восьмидесятых.
Но это мы еще посмотрим — кто кого.
Если Эм-Сэ два коалицию сколотил — то и ему можно. Из кого? Да хотя бы из остатков команды Эм-Сэ первого, оставленных в Политбюро. Они как раз сейчас без хозяина… а первый то много людей успел расставить и в ЦК и в министерствах. Люди эти злые, за свое место трясутся — и из-за страха пойдут сейчас на все.
Вот тогда и посмотрим…
* Кто-то может подумать, что дискуссия в таком тоне в Кремле не могла вестись. На самом деле — было и жестче.
Гейдар Реза-оглы Алиев бы не так уж неправ, полагая, что против него готовится еще что-то. Как раз в тот момент, когда он садился в ожидающий его у парадного входа Зил — в кабинет нового Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Соломенцева, товарищ Воротников Виталий Иванович ввел среднего роста, с любопытством и опаской озирающегося человека в форме полковника милиции. Человека этого он прятал в своем кабинете больше часа — охрану Кремля осуществляло Девятое управление КГБ СССР, и по известным причинам афишировать визит этого человека к Генеральному ни сам генеральный, ни Воротников, его нашедший — не хотели.
Человек этот остался стоять, когда все сели.
— Присаживайтесь Александр Иванович… — добродушно сказал Генеральный секретарь ЦК КПСС — и посмелее, мы не кусаемся. Хоть нас и лечат по высшему разряду — а зубов у меня своих уж половины нет. Вот, товарищ Громыко с зубами тоже не в дружбе. Садитесь.
Имя и звание этого человека было записано у Генерального на перекидном календаре.
Человек осторожно сел стараясь не скрипеть стулом.
— Итак, вы, товарищ Гуров, насколько нам известно, занимаетесь в НИИ МВД проблемами противодействия организованной преступности. До этого работали в УУР МВД СССР. А ушли оттуда вы…
— В семьдесят восьмом, товарищ Генеральный секретарь.
— В семьдесят восьмом. Вовремя ушли, иначе могли бы оказаться на нарах.
Гуров промолчал, потому что не знал, что сказать.
— Почему ушли на научную работу. Только честно?
— Не сработался в коллективе, товарищ Генеральный секретарь
— Можно без приставки, должность свою я помню. Как мне известно, вы не сработались в коллективе по тому, что еще тогда предупреждали о росте организованных преступных проявлений в СССР. Тогда вас убрали от греха подальше на научную работу. В СССР нет организованной преступности, и не может быть, так?