Наступление
Шрифт:
— Товарищ Гуров, а существует какое-то единое руководство всеми этими … сообществами? — поин6нтересовалмся Громыко
— Скорее нет. Существует историческая традиция общих сходок у воров в законе. Но цеховики деловые считаются там вторым сортом и уважают решения этих сходок только до тех пор, пока у воров есть ресурс заставить их уважать. Спортсмены, афганцы, часть промышленной мафии — с развитием этих объединений они все меньше подчиняются власти воров, все меньше признают за ними права руководства преступным миром. У самих воров в каждом городе и в каждой тюрьме есть главный — но общепризнанного лидера для всего Советского союза нет. Это скорее сообщество равных, очень узкое, него трудно
Сообщество равных… — задумчиво проговорил товарищ Генеральный секретарь ЦК КПСС, было видно, что эти слова ему понравились.
— И что? Не конфликтуют? — осведомился Воротников
— Как не конфликтуют — конфликтуют. Это же волчья стая, даже хуже — змеиный клубок. Если произвольно взять двух воров в законе — обязательно найдутся какие-то счеты друг к другу, не за себя так за друзей. На этом их и сломали в свое время, более стойкие перегрызли друг друга, менее стойкие сломались и отошли. У них ведь как — если т публично признал, что ты не вор — значит ты не вор. Подписывали, некуда было деваться…
— А сейчас. Что можно сделать сейчас?
Гуров посмотрел на Генерального
— Михаил Сергеевич …
— Да, я спрашиваю об этом вас как специалиста. Я считаю нужным спросить именно вас, ответьте пожалуйста.
— Думаю, что стоит действовать с двух сторон. Первое и самое главное — лишить их денежной базы, финансовой подпитки. Все это держится на деньгах, на огромных деньгах. Я не знаю всех подробностей, ни должность ни моя группа допуска к секретной информации не позволяют их знать — но то что я знаю заставляет предположить, что в последнее время открылся очень серьезный канал подпитки криминального мира денежными средствами. Дело в том, что преступники всегда работают с наличностью, грубо говоря, вор не может украсть больше того, что лежит в кошельке. Если там лежит сто рублей — он украдет сто, если тысяча — значит тысячу. И в последнее время по тем немногим делам, по которым удается что-то доказать или изъять — суммы раз от раза все больше и больше. По некоторым делам они просто космические.
— При Андропове немало изымали.
— Нет, товарищ Громыко, при Андропове больше изымали доллары, золото, драгоценности — здесь же речь идет именно про рубли. Крупные купюры — пятьдесят, сто рублей. Суммы — миллионные, деньги буквально чемоданами.
— Фальшивые?
— Никак нет, есть заключение экспертизы,
Генеральный пододвинул к себе перекидной календарь, что-то записал.
— Мы вас поняли, продолжайте Александр Иванович
— Для того, чтобы отрезать преступников от денег нужно, прежде всего, отделить преступления тяжкие и особо тяжкие от преступлений средней и небольшой тяжести. Если брать организованную преступность — нужно сделать так, чтобы человек, пусть даже и цеховик мог прийти в милицию.
— Это легализовать незаконное предпринимательство, что ли? — удивился Громыко
— Оно уже легализовано, явочным порядком, Андрей Андреевич — со вздохом сказал генеральный — пройдись по улицам, посмотри. Стоят, торгуют. При Сталине артели были разрешены, сейчас за вареные джинсы хотим сажать. Верней хотим то хотим — да не получается. В магазинах — купить нечего, а на складах гниет, это когда ж видано то такое было.
— Наводить порядок.
— Кто наводить будет? Ты? Я?
— Хотя бы Александр Иванович. Милиция.
— Не навести уже порядок. Можно разрешить то, что не приносит вреда. Оттого что кто-то пошил джинсы и продал их — вреда никакого нет. Оттого что кто-то испек чебурек и продал его — тоже вреда никакого нет. Вред начинается тогда, когда кто-то государственное добро гноит. И каждого за руку не схватишь. Не те времена. Вон у Гдляна, сколько обвиняемых. Кстати, Александр
— Никак, товарищ Генеральный секретарь. Я не знаком с этими делами.
— Понятно. Значит, с деньгами разобрались. Или нет?
— Никак нет… не только это. Второе, и более опасное — это система обналичивания денег и переправки их за границу. Она действует с начала семидесятых***, но набрала немалый вес. В эту систему вовлечены работники органов власти высокого ранга, явно сотрудники Госбанка, она — альфа и омега всего. Там делают деньг на деньгах, и она — хребет организованной преступности. Переломить ее — и…
— Ну, вот. А говорили центральных органов нет, Александр Иванович.
— Это не центральный орган. Это обеспечивающая система. И уничтожить ее будет очень сложно, как по причине противодействия, так и по причине того, что это, скорее всего не одна, а несколько систем, работающих по схожим принципам, но возглавляемых разными людьми. И у меня нет ни единой отправной точки, чтобы работать по ней.
— Это дело наживное. А что еще?
— Второе — это усиление МВД. Кадровой структуры. Необходимо признать, наконец, что криминогенная ситуация у нас в стране ухудшается с каждым годом. Что у нас есть организованная преступность. Что у нас преступность выше, чем в США. Вам известна проблема с укрывательством заявлений от регистрации?
— В общих чертах.
— Она вызвана тем, что с милиции требуют девяноста процентов раскрываемости. Такой раскрываемости нет, и никогда не будет.
Последние слова были наглостью, и Гуров это хорошо осознавал. За это мог быть не просто выкиншейн — тюрьма. Но почему то ему вдруг стало все равно — что будет дальше, и он решил высказаться, а дальше — будь что будет.
Хотя бы потому, что его внимательно слушали.
— Нужно разделить милицию на две части. Необязательно организационно, можно оставить в пределах одного министерства — но хотя бы департамент надо создать. Первая милиция — назовем ее общественная милиция — занимается всем тем же, чем обычно занимается милиция: нетяжкие преступления, профилактика, служба участковых. Вторая часть, который следует набирать из наиболее опытных сотрудников, причем только добровольцев, сдавших квалификационный экзамен должна заниматься только одним делом, верней двумя — оперативно-розыскной деятельностью по тяжким и особо тяжким преступлениям, в том числе по организованной преступности и связям ее государственными деятелями, нечистыми на руку. Эти подразделения должны базироваться только в крупных городах, и работать вахтовым методом. Верней даже не вахтовым… в каждом союзном министерстве должна быть создана некая инфраструктура, потому что работать не зная "земли" — невозможно. При необходимости, эта инфраструктура усиливается за счет людей из Москвы, Ленинграда, Свердловска. В союзных республиках на юге в эту службу следует брать только русских, потому что местные заражены кумовщичеством и круговой порукой, только русские, не имеющее корней на этой земле могут докопаться до сути происходящего и раскрыть любое преступление, в том числе совершенное высокопоставленными лицами. Эта служба должна быть обучена на самом высоком уровне, хорошо оснащена и должна иметь дополнительные полномочия.
— Какие именно полномочия?
— Право задерживать на десять суток без санкции прокурора. Право доклада через голову, в том числе на Политбюро, если возникнет такая потребность.
— И все?
— Больше ничего не нужно. Нужно оснащение и люди. Люди с образованием и люди с опытом. Нужны как опытные оперативники, так и эксперты, свои эксперты в области экономики и некоторых других дисциплин. Организованная преступность — это, прежде всего преступность в сфере экономики.