Наташа, не реви! Мы всё починим

Рам Янка

Упирает руки в бока.

– Уже ничего, Марьям Тиграновна, - услужливо.
– Гости уходят.

Теща новая? Ну удачи тебе Славик, пожить с армянской тёщей в однушке!

Забираю из рук Наташи вещи, кладу на заднее сиденье в машине.

Едем молча.

Она вся в пятнышку как гепард. Только розовый.

Встаём на долгом светофоре.

– Ну, коль, мы уже так долго крутим...

– О, боже!
– смеясь, закрывает ладонями лицо.
– Ты слышал?!

–

Иди сюда...

Тяну ее за лацкан пальто.

– ... Любовница.

Ловлю ее губы. И мы целуемся в тачке. И мне так охуенно и азартно, что тормозить не хочется.

В таком игривом настроении и возвращаемся домой.

С порога вжимаю ее в стену.

– Что-нибудь мне там причитается горячего?

Ее ладони скользят по моей груди, обещая, что - да, причитается.

– Чай?
– хихикает она.

– Какой еще чай?!
– вгрызаюсь ей в шею.

– Ай... Ай...

Замираем от грохота.

– Сева!

Залетаем в гостиную.

Всё вверх дном. Кроме ёлки. Ёлка - к верху жопой.

Кот, выпучив глаза, словно одержимый демоном, разворачивает свою башку, прижимая ее к полу на какие-то невообразимые физиологией градусы. Хвост распушен. Жопа тоже кверху. Делает в такой позе несколько скачков в нашу сторону.

– Вот, сволота...
– закрываю глаза.

– Ты что-то ему дал?!

– Дал. Успокоительного. А надо было просто пиздюлей!

Глава 12 - Неприлично

Наташа

Разговариваю с мамой, терпеливо выслушивая её причитания по поводу пожара.

Мама считает, что я - дура. И надо было не на развод подавать, а бороться за мужа. Славик ей наныл, что ошибся и бла-бла... И что не хотел таких последствий. И что если бы я не ушла, то вместе бы мы смогли бы как-то эту проблему решить. А коль уж ушла, тогда скандала он не хочет.

И мама не может мне простить, что я измены не съела. Потому что она отца всё время прощала.

И я слушаю вполуха, подглядывая за Александром. У него бои с одуревшим Севой. Я с кухни была выдворена, как "бесполезная" в этом деле.

Саша засовывает кота в свою старую клетчатую рубашку, пеленает его как младенца. Или скорее как сумасшедшего в психушке. Сева орет...

– Что не нравится тебе рубашка-обнимашка?
– ядовито.
– А мне может тоже не нравится...

Сева, пуча глаза, пытается выкрутиться.

Но Иштаров сильнее.

Саша поднимает его на руки и как младенца таскает по комнате разговаривает с ним. Грозно, но беззлобно.

– Успокоишься ты скотина такая или нет? Я тебя научу как родину любить... Хер ли ты тут устроил?

Нажрался - ложись и спи.

– Няу-няу-няу-няу...
– ворчит злобно Сева.

Теряя нить разговора с мамой окончательно, засматриваюсь на красивые мужские предплечья, которые он обнажил, задрав до локтей рукава.

– Наташа, а кто это там у тебя на заднем фоне?

– Ааа... это сосед мой, Александр Михайлович. Он меня приютил после пожара.

– Ты что у мужчины живешь?...
– шепчет она возмущенно в трубку.
– Это же неприлично.

– На улице приличнее?

– Наташа...
– осуждающе.
– Ну я не знаю... У тебя коллеги в конце концов есть!

– Коллеги мои скидываются Славику на подарок к рождению дочери. Мне неприятно с ними общаться.

Засмотревшись в экран телека, Александр на автомате начинает укачивать Севу как младенца.

Это так мило, боже!

Это самое милое, что я видела...

Я расплываюсь в улыбке. В груди сводит тонкими эмоциями от этой картины. Саша… Боже, мой! Ну это же мечта, а не мужчина.

– Наташа, ты слышишь меня?

– Да, мам.

– Там хоть все прилично?

– Да какая разница?!

– Ты замужем еще.

Чувствую себя девочкой, которую мама отчитывает за поцелуй у подъезда.

– Формально, да.

– Наташа! Не твори непоправимого. Мужчины такие вещи не прощают! Это мы, женщины, можем глаза закрыть...

– Мам, просто вышли мне, пожалуйста, свидетельство.

– Я привезу. Прилечу и привезу.

– Куда ты прилетишь?! К Александру Михайловичу?

– А я к Славе прилечу! Ты там, слава богу, пока еще хозяйка. И вот, увидишь, примирю вас. А эта профурсетка пусть к себе уматывает. Алименты, конечно... Наташа! А может, вам забрать этого ребенка?!
– интонацией "гениальной идеи".
– Это же идеально!

– Мама, ты чего... сериалов пересмотрела?

– Не смей говорить так с матерью! Всё. Сними квартиру немедленно. Прямо сегодня!

Первого января?
– хочется скептически уточнить мне.

Но она скидывает вызов.

– Что там?
– кивает Саша.

– Сказала, что привезет, а не отправит, - вздыхаю я.

Поднимаюсь, заглядываю в морду Севе. Нахохлился как злобный воробей. Но больше не орет.

– Мне кажется, что он так не уснёт.

– У него выбора нет.

Саша укладывает связанного кота в коробку из-под обуви.

– Ну да ты что... Как в гробик!

– Уйди, мы сами договоримся.

Сева покорно лежит в коробке, иногда подёргивается.

– Пусть отдохнёт, целее будет.

Оглядываю разнесенную гостиную и кухню.