Натиск
Шрифт:
— Спаси Христос, тысяцкий, — сказал я и добавил тихо. — Сделаю знак — убей Андроника!
— Двери будут открыты, чтобы ты успел сбежать, — сказал Стоян.
Я не стал его одергивать, что нельзя мне убегать, не по чести. Но, нет. Все логично. А я поступлю не по чести, хотя это такое понятие, что во многих случаях может интерпретироваться по разному.
— Тебе не нужно бы со мной идти, — сказал я Гильермо уже у выхода из дворца.
— Ты собираешься убить Андроника? — вновь понял мою задумку генуэзец.
Неужели мои действия настолько читаются?
— Да, и рассчитываю
— Когда-нибудь мы все же научимся доверять друг другу, — усмехнулся Гильермо Понти, отдал приказ одному из своих людей стрелять при нашем с ним отходе, и шагнул к массивной двери, скорее даже воротам в два человеческих роста. — Ты идешь, русский воевода? Не я же должен говорить, но ты.
Я не наслаждался опасностью и ни в этой жизни, ни в прошлой, хотя уже встречал и в современном мне мире, и в будущем, людей, в которых можно было без ошибки узнать адреналиновых наркоманов. Но я научился страх побеждать и не давать ему проявлять себя.
Так что я шел к центру небольшой площади, что была у главного входа в старый Императорский дворец на прямых, а не на подкашивающихся ногах, с высокоподнятым подбородком, а не уставившись на мощенную камнем мостовую.
— Тут ждем, — сказал я.
Гильермо посмотрел себе за спину и покачал головой.
— Хорошие у тебя стрелки, если смогут попасть с такого расстояния. Да и арбалет должен быть мощный, — со знанием дела заметил генуэзец.
— И то и другое у меня в отряде есть, — сказал я, подумав, решил добавить. — Стрелять будут с левой башенки.
Гильермо присмотрелся в ту сторону, где была почти что одинокая небольшая башенка, к которой примыкала не стена, а, скорее большой каменный забор.
Впрочем, я точно и не знал, откуда будет произведен выстрел. Просто смог рассмотреть прятавшихся в башенке братьев. Но это не значит, что иные не прячутся поблизости.
Мы прождали еще минут пять, когда, наконец, к нам выехали четыре человека. Одним был тот самый Андроник Комнин, двоюродный брат убитого заговорщиками, я в этом уверен, императора. Ну не могли так быстро организоваться противники Мануила, если только не быть готовыми действовать. Значит, знали, что произойдет.
Узнал я и другого сопровождающего Андроника. Это был Мариан, тот самый старый воин, который больше всех критиковал и меня, и Алексея Аксуха, делая это так, что впору мне спросить со старика за его паршивость и резкость в словах. Еще одним человеком, так же на коне, был командир варангов Кнут Острый. Как же мне не хватает того, моего товарища, Олафа. Те, кто сменил его, совершенно иные люди, неприятные мне.
А вот третьего я не знал, хотя и видел как-то и на смотре византийских войск и рядом с убитым василевсом. Почти не оставалось сомнений, что этот и убил Мануила. Он мог быть ближе всех к василевсу.
Было видно, что все войны облачены в лучшие свои доспехи. Более того, претендент на императорскую корону был в пурпурном плаще. Этот цвет был символом византийских императоров.
Таким образом, первый вопрос моментально отпадал. Да, Андроник Комнин вознамерился стать императором. И пришёл он сюда, и привёл с собой воинов, чтобы уничтожить других претендентов на трон империи ромиев.
— Почему ты здесь? — спросил заговорщик в пурпурном плаще, считающий, что имеет право на трон.
— Ты вознамерился стать василевсом Восточной Римской империи? — спросил я, проигнорировав вопрос Андроника, который поинтересовался, что я здесь делаю.
Глупо спрашивать очевидное. Конечно же, я здесь защищаю императрицу и её сына. А вот немного сарказма в свои слова добавить очень хотелось, чтобы сразу определить и моё отношение ко всему происходящему, и показать, что я нисколько не опасаюсь этого молодого человека.
Андроник был ещё достаточно молод, ему не было и тридцати лет, при этом выглядел он, может, только немногим больше двадцати. А ещё его поведение, которым славился родственник погибшего императора Андроник, никак не могло ассоциироваться с поведением правителем. Он кутил, славился похождениями с женщинами, много пил вина и устраивал то, что могли бы назвать молодежными тусовками, перерастающими в различные непотребства. Даже патриарх пытался повлиять на двоюродного брата Мануила, указывая тому, что негоже показывать, что родственник василевса может быть таким беспутным. Однако, следует относиться к этому человеку достаточно серьёзно, пока он ещё жив. Ведь порой даже не важно, какими качествами обладает правитель, важнее, насколько умное и решительное у него окружение.
— Ты знаешь, зачем я сюда пришёл. Но я не хочу лишней крови. Уходи из моего города и из моей империи, забирай русскую принцессу. Или ты боишься того, что отношения между нашими державами станут плохими? Так я уверяю тебя, они останутся прежними, — произнёс Андроник и даже улыбнулся, видимо, он действительно считал, что его предложение более, чем великодушное.
Так и было бы, если все защитники дворца составляли лишь те люди, что сейчас внутри. Но я же понимал, что сила за мной.
— И что, ты отпустишь императора Алексея? Когда-нибудь он да вернётся. И я тебе не верю. И тебе я говорю, Андроник, уходи! — сказал я и сразу обратился командиру варангов. — Кнут, с твоим предшественником у меня были хорошие отношения. Наверняка на Север он вернулся со славой и почетом. Почему ты сейчас хочешь быть убитым без чести и достоинства?
— Как ты смеешь! Выйди со мной на поединок, ты поймёшь, что значит честь, — взревел норманн.
— Ежели всё-таки каким-то чудом ты останешься живым, то я выйду с тобой на поединок и покажу, что времена викингов и норманнов канули в Лету, как на Руси говорят, что означает, что они безвозвратно прошли, вернуться к ним уже не получится. А всё потому, что потомки стали менее достойны своих предков, — сказал я.
— Я не намерен выслушивать все эти ваши препирания и споры, — сказал Андроник. — Какое твоё решение? Ты решил умереть и убить императрицу своим упрямством и глупостью?