Натиск

Гуров Валерий Александрович

В это самое время на выручку городу подходило большое войско Халифа аль Хасифа. Немощный старик, который уже самостоятельно не мог передвигаться на своих ногах, стремился оставить своему единственному сыну не разбитую державу, а то государство, которое сможет предотвратить нашествие крестоносцев и не оказаться под властью сельджукских султанов. Казалось, что для крестоносного войска, в этот раз состоящего в основном из православных, наступает сложнейший момент. Силы явно не равны. Халифу удалось собрать более сорока пяти тысяч воинов.

И уже был выбран план действий крестоносцев от обороны.

Однако, всего лишь в трех днях в пути

от Дамьетты находилось крестоносное войско, ведомое Балдуином Иерусалимским и германским королём Конрадом III. И, если эти все сведения соединить, то можно сделать вывод, что в скором времени состоится грандиознейшее сражение, которое эта земля уже не знала очень давно.

Но это после, а пока верные Урюму войска, как и приданные ему восемь сотен византийцев, методично, вылавливали венецианцев в самом городе. Эти православные ратники, будучи дисциплинированными и лично преданными своему командиру, выискивали любые разрозненные отряды воинов Венеции, которые увлекались грабежами и насилием, и незатейливо вырезали их.

Глава 11

Я восседал на роскошном коне, взятым мной, но по официальным сведениям, подаренным императрицей Евдокией, и смотрел на тех сербов, которые пришли на переговоры. Донести до своего знакомого предводителя сербов Лазаря, что Византия готова разговаривать о независимости Сербского королевства, получилось не так сложно. Достаточно было отпустить тех немногих сербов, которые ещё оставались в Братстве.

На контрасте, когда сербы были на худых конях, да и облачены чуть ли не в ржавые кольчуги, я, как и мое сопровождение, выглядели более, чем представительно. Так и понукало спросить: «Ну, что, Лазарь, помогли тебе твои ляхи, в смысле „венгры“?».

Прошло три недели после того, как убили императора Мануила. Немало пришлось потрудиться, чтобы не только установить власть Регентского Совета, но и решить немало проблем с европейцами.

Дело в том, что мы взяли более четырех сотен рыцарей различного статуса. Были здесь и бароны, и виконты, затесался один граф. И просто их убивать было бы неправильно. Нет, я не страдал возвышенными идеями человеколюбия и, не дай Бог, пацифизмом. Но Византии нужно же выстраивать отношения с иными государствами и желательно, чтобы наступил период относительного мира. Зачем вырезать представителей французской элиты, если нужно с Францией сотрудничать? А вот взять за них выкупы — вот это правильно, и никто не поймет, сочтет за слабость, если просто отпускать пленных.

Так что только выкупами я ожидал взять более пятнадцати тысяч марок серебром. И это только лишь часть полученных выгод от войны, причем, малая часть. Венецианская воинская казна составляла только семь с лишним марок серебром. А еще была захвачена казна сицилийцев, личные вещи, огромное количество коней.

Более того, когда венецианско-сицилийскому флоту не удалось под покровом ночи спокойно войти в Босфор, чтобы далее двигаться к Мраморному морю, когда прогремели пушечные выстрелы и был взят на абордаж один из венецианских кораблей, начались переговоры. Я был не против того, чтобы пропустить и сицилийцев, и венецианцев с их остатками флотов. И подобное решение было резко отвергнуто Регентским Советом. Даже Аксуха, и тот показал, что далеко не покорный ягненок. Да и я выступал за то, чтобы разгромить венецианцев окончательно, тем более, что их флот сейчас представлял собой лишь блеклую тень былого флота. Долго я не хотел признаваться, что зарядов для пушек осталось

только на семь-восемь выстрелов, и что их нужно поберечь, так как война с венграми уже шла.

Венецианцев пропустили за выкуп. Они проходили Босфор, наверное, только лишь в портках, так как выдали не только серебро, но, когда до выкупа не хватило части денег, венецианцы оплатили недостающее двумя кораблями.

Уже двадцать кораблей, полностью груженых разным добром, прежде всего, оружием, седлами, тканями, одеждами, предметами, которые для Руси можно было бы назвать «роскошью», например, канделябры, отправились домой. Готовился огромный караван, чтобы и по суше пойти на Русь. Братство настолько выиграло от военных действий и от того, что я первым встал на защиту нового императора, что я задавался вопросом: а куда все это девать, не слишком всего у меня много?

— Я рад тебя видеть, друг мой, — сказал я, обнимая опешившего от такой встречи Лазаря.

— После того, как с тобой обошлись в стане венгерского короля, ты все еще готов обниматься с сербами? — удивленно спрашивал Лазарь.

— Почему нет? Вы боретесь за свою независимость, и это мне понятно. Я вижу своим врагом венгерского короля Гезу. И он может выплатить мне конями и серебром за обиду, тогда я и буду с ним говорить, — сказал я, предельно дружественно улыбаясь. — Ты же читать не умеешь? Найди того, кто прочтет тебе вот это.

Я протянул Лазарю документ. Это было ни чем иным, как дозволением сербам жить по своему укладу, со своим королем, которого, правда, будет утверждать василевс. Сербы по этому договору не могут нападать на империю, должны признавать верховенство Константинопольского патриарха, ну и обязаны платить церкви десятину. Еще Византия обязуется поддерживать всеми силами Сербию, если она подвергнется нападению будь кого. С другой же стороны, сербы должны выставлять свои дружины в помощь Византии в ее деле отвоевания ранее потерянных земель.

— Что скажешь? — спросил я, когда Лазарю зачитали условия договора.

— Но это не полная независимость. Если мы не захотим выступать на стороне Византии? — выразил сомнение Лазарь, хотя было видно, что глаза его заблестели от предвкушения.

— Вот союзный договор с Русью, — я протянул переговорщику от сербов еще один договор.

По сути, это было два идентичных договора, с той лишь разницей, что Русь не будет платить десятину Константинопольскому патриарху, так как получает право создать свою патриархию, ну, и Византия не станет вмешиваться в дела на Севере Руси, а вот южное направление русской политики должно было согласовываться и Византия обязана выставлять своих воинов. Ну, а что касается того, кто должен признавать правителей? Русь в отношении Византии и наоборот.

По русско-византийской унии утверждались две династии, которые незыблемы и в случае прихода другого правителя, признания не будет, а должна объявляться война. Таким образом, я хотел утвердить на Руси Изяславовичей, а в Византии Комнинов. Это позволит и тем, и другим иметь больше и политического веса, и утвердиться на престолах, лишая возможности многих думать о государственных переворотах.

— Если мы не примем этого предложения? — спросил Лазарь с лукавым прищуром.

— Половецкая Орда Башкорта на подходе. Союзная нам Берлада выставила свои отряды, сюда же направляется великокняжеская дружина, ромеи перебросили пять тысяч воинов из пограничья с турками… Мало? Или ты думаешь, что выстоят венгры? — с нажимом говорил я.