Natura bestiarum.
Шрифт:
— Майстер Гессе, — упавшим голосом проронил Хагнер, и охотник смолк, обернувшись к нему рывком.
Торговец, и без того сидящий поодаль, отодвинулся еще дальше, Мария побледнела, прижав к лицу ладони, а трактирщик, понуро сидящий у своей стойки, распрямился и напрягся, как корабельный канат.
— Я не сомневаюсь в ваших познаниях, — внезапно охрипше продолжил тот, — железо железом, и все же… не лучше ли мне сейчас уйти из этого зала? На всякий случай.
— Началось? —
— Еще нет, — согласился Хагнер, — однако скоро. Предчувствую. Не знаю, что сказывается, быть может, и впрямь попросту приходит нужный возраст, но… Думаю, остались минуты. И как знать, майстер Гессе, не случится ли…
— Не случится, — возразил Ван Аллен уверенно, вновь глядя на парня с прежней враждебностью. — Так, как тебя, паковали тварей и поздоровее; все, чего они добились, так это нервного срыва в тщетной попытке обернуться. Сиди здесь и не рыпайся. Никуда, где за тобой некому будет смотреть, ты не уйдешь; ясно?
— Будь здесь, — подтвердил Бруно мягче, одарив охотника упрекающим взглядом. — Одному тебе сейчас остаться — не лучшая мысль, в первую очередь ради тебя же самого.
— Как скажете, — отозвался тот, устало опершись о стол перед собой. — Вам видней.
— Меня эта покладистость выводит из себя больше, чем когда ты показываешь зубы, — буркнул Ван Аллен недовольно. — Посмотреть, так просто овечка. Так и тянет сказать что-нибудь про овцу в волчьей шкуре…
— Вы сказали, — заметил Хагнер, не поднимая к нему взгляда.
— Да, — удовлетворенно согласился охотник. — Похоже, сказал.
— Полегчало? — равнодушно осведомился тот, все так же уставясь на свои руки, сложенные впереди на столешнице, и Ван Аллен кивнул:
— Вот теперь все, как должно быть. Можно было б еще и рыкнуть для правдоподобия, но — уж ладно.
— Оставь в покое парня, в конце концов, — потребовал Бруно; тот покривился:
— Ничего. Пусть учится смирять злобу. Ему полезно.
— Кто тебя определил ему в наставники?
— А кто возразит?
— К примеру, я.
— Ну, возрази, — предложил охотник с подчеркнутым благодушием. — Посмотрим, как получится.
— Не проверяй, Ян. Не понравится.
— Эк тебя занесло с монашьей тропки.
— Не тебе судить.
— Не станем же более судить друг друга, — размеренно произнес Курт с усмешкой. — Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом. Как-то так к теме цитатка, не находите?.. А если оставить наш вечер библейских чтений в стороне, то просто снова напомню о том, о чем предупреждал в самый первый день нашей осады. Берегите крышу, друзья. Она в сложившейся ситуации шаткая.
— Да брось,
— Да? — уточнил помощник, бросив на него взгляд исподлобья. — Боюсь, Максу так не кажется.
— Умерь пыл, заступник. Как заметило твое начальство — парень отлично умеет постоять за себя и сам.
— А ты намерен испытать его пределы?
Ван Аллен не ответил; точнее — ответ едва лишь начал срываться с его губ, заглушенный громким и настойчивым стуком в дверь.
Тишина воцарилась разом, даже, кажется, дыхание замерло в горле каждого, и взгляды, все без исключения, обратились к толстым доскам, из-за которых все несся и несся стук, и все вздрогнули, когда сквозь него прорвался голос:
— Откройте же!
Голос был женским — охрипшим, едва слышным за этим стуком и воем метели, но совершенно точно женским.
— Вернулась живая… — с растерянной, неуверенной радостью отметил трактирщик, выметнувшись из-за своей стойки в один миг. — Неужто ж отпустил?
— Это не она, — хмуро возразил Хагнер, и тот приостановился, глядя на него непонимающе.
— Это не ее голос, — согласился Бруно, позабыв об охотнике. — Кто б там ни был, это не Амалия.
— Отойди, — повелел Курт, поднявшись и сдвинув трактирщика в сторону, и медленно прошагал к двери, слушая все не смолкающий прерывистый стук.
— Да откройте же! — снова потребовали по ту сторону, и он, помедлив, повысил голос:
— Кто там?
Стук замер, прервавшись, и спустя мгновение молчания голос оторопело повторил:
— «Кто там»?.. Путник! Постоялец! Клиент, в конце концов! С каких пор в постоялых дворах задают такие вопросы и запирают двери?!
— Заранее прошу прощения, если окажусь неправ, — отозвался он, осторожно подступивши ближе к двери — слышно из-за плотных досок было никудышно. — Но повторяю вопрос. Кто там? Назовитесь и скажите, откуда идете и как попали сюда.
— Майстер инквизитор… — начал Альфред Велле осуждающе, и он отмахнулся, пытаясь услышать, что происходит снаружи.
— Да ты кто такой? — возмущенно выкрикнул голос. — Я не намерена знакомиться с первым встречным, тем более не видя, с кем говорю! Открой дверь немедленно!
— Дамочка, — еще более повысил голос Курт, — не знаю уж, как иначе обратиться к безликому голосу; если вы и впрямь просто путница, призываю вас рассудить разумно. Вы стоите у двери, в которую хотите войти, и на вашем месте я бы не спорил с тем, от кого зависит, откроется ли эта дверь. Назовите имя, скажите, откуда идете и как добрались до этого трактира, иначе вы останетесь там до скончания веков.