Натянутый лук

Паркер К. Дж.

— Очень хорошо, — сказала Ньесса. — Теперь позвольте мне рассказать вам кое-что о моей семье. Как вам известно, когда мы были моложе и еще жили в Месоге, мой брат Горгас подстроил, чтобы меня изнасиловали два богатых молодца из Города, а потом убил моего отца и моего мужа, а также, заметая следы, пытался убить меня и нашего брата Бардаса. Когда он бежал, мои братья в один голос обвинили меня в том, что случилось… и действительно, я строила глазки этим двум мальчишкам из Города в надежде, что они заберут меня с собой в Перимадею. Горгас убил и их, а значит, убил отца моей дочери. Несмотря на это, — продолжала она, тряхнув головой, — мы

с Горгасом добрые друзья; по крайней мере это все, что у каждого из нас осталось от семьи, поскольку Бардас, Клефас и Зонарас отказываются иметь с нами что-либо общее.

Теперь Горгас уверовал в семью; а я могу обойтись и без нее. Мне пришлось заточить свою дочь, потому что у нее не все в порядке с головой, она постоянно угрожает и говорит ужаснейшие вещи. Горгас из-за этого считает меня чудовищем, но поскольку большинство угроз направлены против Бардаса — а он души не чает в Бардасе, всегда так было, — он согласен, что я поступила правильно. Однако, видите ли, мы с Горгасом деловые люди; мы знаем, когда надо прекратить невыгодное дело, когда надо забыть о прошлом. Мы понимали, что вместе сумеем устроить свое будущее, что мы и сделали. — Ньесса на мгновение умолкла, давая возможность Алексию переварить сказанное. — Думаю, вы могли бы сказать, что мы, прежде всего прочего, целеустремленные и практичные. Мы практичны в отношении жизни и смерти, любви и ненависти, правильного и неправильного; и мы практичны в отношении этой штуки, которую вы называете множеством длинных трудных слов, а мы называем волшебством. Такие уж мы люди. И если вам кажется, будто у вас есть выбор, помогать нам или нет, — добавила она с легкой улыбкой, — то я скажу, что для старика вы чрезвычайно наивны.

Алексий кивнул.

— Вы хотите, чтобы я кого-то убил, — проговорил он. — Многих людей, потому что для одного человека не понадобилось бы волшебство.

— О нет, — ответила Ньесса. — Опять-таки вы не слушали. Так вот, теперь слушайте и напрягите свой мозг. Мы не хотим никого убивать; совсем наоборот. Вспомните, ведь это вы хотели убить Бардаса, а мы вас остановили. А теперь, — произнесла она приятным голосом, — мы хотим, чтобы вы заставили Бардаса снова полюбить нас. Не столько для меня, сколько ради Горгаса, поверьте, но мне тоже было бы приятно. Пришло время нам, тем, кто жив, снова стать семьей. А кроме того, — добавила Ньесса, — мы могли бы использовать его в бизнесе. Вы его друг; неужели вам не хочется, чтобы он воссоединился со своими близкими?

Алексий погладил ладонью бороду.

— Понятно, — сказал он. — Вы хотите преподнести своему брату своего другого брата в качестве подарка на день рождения?

Ньесса улыбнулась.

— Почему бы нет? — согласилась она. — Во всяком случае, это то, чего ему хочется.

Мальчик поднял глаза. Его лицо блестело в свете костра.

— Почему обязательно нужно этим заниматься в такое время года, когда темно и холодно? — спросил он. — Летом мы управились бы за один день.

Лордан не повернул головы; он пристально смотрел на огонь.

— Дерево лучше рубить, когда уходят соки. Так его легче сушить. Когда мне было столько лет, сколько тебе, мы обычно ждали, когда на земле будет фут снега, прежде чем подумать о заготовке древесины.

Мальчик посмотрел на него.

— Ведь вы не из Города, правда? Я хочу сказать — родом. — Лордан покачал головой.

— О тех местах, откуда я родом, ты даже не слыхивал, — бесстрастно

ответил он. — Вот там снегопады так снегопады. Там, где я вырос, вот так бывает весной.

Мальчишка поежился.

— Какая жуть. Не очень-то весело. Думаю, я сумею привыкнуть, — добавил он уныло.

Лордан улыбнулся.

— Просто поразительно, к чему можно привыкнуть, если придется. Для начала постарайся потеплей одеваться. В твоем возрасте это уже можно бы делать без напоминаний.

Паренек уставился в костер, словно хотел разглядеть то, на что смотрит Лордан.

— Этим вы занимались до того, как пришли в Город?

— Вообще-то нет. Мы были фермерами, как и все. Но это значило, что надо уметь самые разные вещи. Мы никогда не покупали того, что могли сделать сами. Этому ремеслу я научился вместе с десятком других и ничего особенного в нем не видел. Я имею в виду, — добавил он с усмешкой, — оно не очень трудное, правда?

Мальчик скорчил гримасу.

— Мне кажется, что трудное, — ответил он.

— Тебе — конечно, — добродушно согласился Лордан. — Подозреваю, ты и лошадь подковать не умеешь. Или построить дом, или сделать гвозди, или отлить котелок, или свить веревку. Впрочем, должен признать, что это дело получалось у меня лучше, чем у других. К тому же работа легкая и вовсе не неприятная. И деньги приносит неплохие, в здешних местах. Просто на удивление неуклюжий народ.

— Фермеры, — сказал мальчик. — Ой, извините, я не хотел вас обидеть.

Лордан покачал головой.

— Не фермеры, а крестьяне. Разные вещи. Раньше я так не думал, однако это правда. Хотя нас не касается. Я вот что скажу: спасибо богам за военных. Мы выполняем работу, а они платят наличными.

Мальчишка цыкнул зубом.

— По-моему, они заказывали тис или маклюру. Почему мы рубим ясень?

Лордан хихикнул.

— Друг мой, — проговорил он, — эти люди не смогут отличить тисовое дерево от веточки сельдерея. Они сказали тис или маклюра просто потому, что прочитали об этом в какой-то книге. Ясень отлично сойдет, особенно когда мы подобьем его сыромятной кожей.

Он подбросил охапку сухих веток в костер и снова лег, закинув руки за голову. Где-то далеко, в долине, завыл волк. Мальчик испуганно привстал.

— Успокойся, — сказал Лордан с усмешкой. Парнишка нервно взглянул на него.

— Это волк.

— Точно. А теперь спи.

— Но ведь… — Мальчик оглянулся, словно ожидая увидеть блеск волчьих глаз сразу же за кругом света от костра. — Может, нам залезть на дерево или…

Лордан зевнул.

— Можешь залезть на дерево, если хочется, — согласился он, — конечно, в случае, если найдешь его. Похоже, мы только что срубили последнее. Но вообще-то я думаю, тебе бы лучше поспать. У нас утром очень много работы.

Мальчика его слова явно не убедили.

— Ну, тогда один из нас должен сторожить, — возразил он. — На всякий случай, знаете ли.

— Валяй. — Лордан взял сумку для инструментов, подложил ее под голову и снова лег, закрыв глаза. — Спокойной ночи.

Он уснул почти мгновенно. Лордан понимал, что спит, потому что он стоял на башне городских ворот Перимадеи (которой уже не существовало) и смотрел на восток поверх палаток жителей равнин, туда, где река, казалось, текла пря-мо на небо. Рядом с ним на галерее был его брат Горгас; и в этом сне они разговаривали спокойно, почти дружески: Горгас рассказывал о войне на Сконе, а он почти не слушал. Рассказы других о войне обычно очень скучны.