Натюрморт с воронами
Шрифт:
Кори приклеила конверт с деньгами к дну выдвижного ящика в шкафу и сейчас опасалась, как бы мать не узнала о ее тайнике. Господи, зачем она сказала, сколько ей платит Пендергаст? Зачем совершила такую непростительную глупость? А ей самой они нужны прежде всего на хорошего адвоката для подготовки к суду. Общественные адвокаты, как правило, такие бездарные, что, воспользовавшись их услугами, она, пожалуй, окажется за решеткой. А из тюрьмы ей не удастся написать заявление для поступления в колледж. Замкнутый круг.
– Я оставлю немного денег на кухонном столе.
– Ты оставишь на кухонном столе ровно семьсот
– Это слишком много.
– Этого слишком мало, если учесть, сколько я потратила на тебя за эти годы.
– Если ты не хотела меня содержать, незачем было рожать.
– Такое случается, к сожалению.
Кори почувствовала терпкий запах сигаретного дыма с примесью обгорелого фильтра. Мать придирчиво оглядела комнату.
– Если не дашь мне денег, подыскивай себе другое место для жилья.
Кори отвернулась к стенке и врубила плейер так громко, что даже в ушах зазвенело. Она тупо смотрела в стенку и не слышала диких криков матери. Кори вдруг подумала, что, если мать посмеет тронуть ее, она начнет орать на всю улицу. Но Кори знала, что мать не сделает этого. Однажды она попыталась ударить дочь, но Кори так закричала, что приехал шериф. Конечно, этот бульдог ничего не сделал матери, но с тех пор та и пальцем ее не трогала. Надо просто подождать, когда она уберется отсюда ко всем чертям.
После того как мать ушла, Кори еще долго лежала на диване, уставившись в стенку. Она думала о своей жалкой и никчемной жизни, об этом проклятом трейлере и о туманных перспективах на будущее. Однако через некоторое время ее мысли вернулись к Пендергасту. Интересно, женат ли он, есть ли у него дети. Конечно, он поступил с ней несправедливо, отказавшись от ее услуг. Теперь он разъезжает на своем шикарном автомобиле и в ус не дует, а она вынуждена коротать время в этой зловонной дыре. Может, он просто разочаровался в ней, как и все в этом вонючем городке? Может, Кори не очень старалась помочь ему в расследовании убийств? Она кипела от негодования, вспоминая о том, как нагло шериф вручил ему эту проклятую бумагу и как насмехался над ним и над ней. Нет, не может такого быть. Пендергаст не из тех, кто сдается на милость победителя и бросает начатое дело. К тому же он сам намекнул Кори, что не намерен оставлять расследование. Конечно, ему пришлось отказаться от ее услуг, но сам он все равно продолжит начатое. А Кори он освободил, чтобы не подвергать смертельному риску.
Постепенно мысли Кори переключились на расследование убийств. Странно думать, что убийца – кто-то из жителей Медсин-Крика. Но если это так, она должна знать этого человека. Кори знала всех местных, но даже представить себе не могла, кто из них способен совершить такие чудовищные преступления. Кори вздрогнула, вспомнив все, что видела на кукурузном поле за последнее время: убитая собака, отрезанный хвост, труп Чонси, нафаршированный, как индейка на День благодарения.
Самая странная – смерть Стотта. Почему убийца сварил его? И как вообще можно сварить взрослого человека? В чем? В какой посуде? Где взять такой большой котел или чан? В ресторане Мэйзи? Исключено. Свою самую большую кастрюлю Мэйзи использует для приготовления блюд по праздникам, но в ней можно сварить только руку или ногу, а не всего человека. В клубе «Касл»? Едва ли. Там такое вообще не могло бы произойти.
Кори
В Медсин-Крике нет такого места, где удалось бы сварить человека. Кори призадумалась и вдруг вскочила. Пещеры Крауса! Сначала эта мысль показалась ей безумной, но, поразмыслив, она пришла к выводу, что это вполне возможно. В их городе все знают, что во время «сухого закона» старик Краус варил там самогон в огромном чане, стоявшем в самом дальнем конце пещеры.
От этой догадки Кори охватили любопытство, страх и гордость за себя. Может, этот огромный чан все еще в пещере? А достаточно ли он велик, чтобы поместить туда взрослого человека? Вполне возможно.
Она лежала на диване, а сердце ее колотилось, как птичка в клетке. «Сухой закон» отменен семьдесят лет назад, и этот громадный чан, вероятно, давно исчез. Зачем держать его в пещере все эти годы? Да и как предполагаемый убийца проник бы туда? Эта злая ведьма Уинифред Краус зорко следит за пещерой, всегда держит вход на замке и вообще стережет ее как самую большую ценность.
Кори нервничала. Ключи от замка легко подобрать. Она сама когда-то вычитала в Интернете, как изготовить отмычку или подобрать ключ к любому замку. Кори даже изготовила такую отмычку и провела весьма успешный эксперимент в школьном помещении.
Если убийца местный, то он, несомненно, знает о тайнах пещеры и вполне мог использовать ее для своих преступных целей. Он мог притащить туда тело, сварить в чане, а потом таким же образом оттащить на кукурузное поле. А выжившая из ума старая ведьма Краус и не заметила этого. Она даже экскурсии не проводит в последние годы.
Кори так возбудила эта мысль, что она решила позвонить Пендергасту и рассказать ему о своем открытии. Скорее всего он понятия не имеет о том, что происходило в пещере в годы «сухого закона». Бутлегерство стало достоянием истории, и сейчас никому в голову не пришло бы рассказывать об этом чужому человеку. Ведь Пендергаст сам сказал, почему нанял именно ее: она знала местных жителей и местные обычаи. Да, надо непременно позвонить ему и сообщить обо всем.
Кори взяла мобильный телефон, который он предоставил в ее распоряжение, и стала набирать его номер, но в последний момент передумала. А что, если она не права, если ее предположения ошибочны? Зачем выставлять себя на посмешище? Надо сначала все проверить и только потом поделиться с ним своим открытием, иначе Пендергаст только посмеется, а может, и разозлится.
Кори встала с дивана. Всем местным жителям известно, что за пределами так называемой туристической зоны есть еще несколько маленьких пещер. И этот чан может находиться в одной из них. Проверить это не составит большого труда. Она проберется туда, все выяснит, а потом вернется домой. К тому же это прекрасная возможность на какое-то время улизнуть из постылого дома.