Натюрморт с живой белкой
Шрифт:
Две руки живо освободили тонкое девичье тело от глупой защиты. На белой полоске в бикини темнело несколько пятен. Денис сорвал со спинки дивана плед и подсунул под Белку. Она ничего не сказала, только подалась к нему в поисках новых поцелуев, но вместо губ нашла шею и заскользила по ней языком, заставив Дениса вздрогнуть. Он прижимал ее грудь к своей, оставив между ними место лишь для своей руки. Чувствуя на пальцах вязкую влагу, он посчитал лишним смотреть вниз и закрыл глаза, пытаясь уговорить разгоряченное тело продлить ласки, которые наконец-то Белка дарила ему по собственному желанию. Но тело
— Я сверху. Как ты и хотела, — прохрипел он, на секунду прервав поцелуй.
Белка уже не знала, что хотела. За мольбертом она хотела воткнуть кисть ему в грудь, как острый нож. Потом разбить об его голову бутылку. Она точно не хотела обнимать его. Мозг противился предстоящей близости, но губы сами тянулись к его губам. Руки находили его руки и вместе уже скользили вниз по их обнаженным телам. Она чувствовала под собой влагу, не заботясь особо, какого та сейчас цвета, свято веря, что больнее, чем в прошлый раз, уже не будет, а плед сохранит диван в первозданной чистоте.
— Зай, пусти меня так… Ведь сегодня можно.
Но он уже был внутри без всяких на то разрешений. Язык отстал от тела на несколько секунд. Белка дернулась и замерла, но открыла рот в протесте, только звук потонул во влаге его губ. Он держал ее крепко — и поцелуем, и руками. Тело сжималось от каждого нового точка, а страх сильнее распахивал глаза. И только глаза. Живот покрыла ледяная испарина и намертво приклеила ее к Денису.
Голова похолодела, но шевельнуть сцепленными за спиной Дениса ногами не получилось. Внизу живота оборвалась натянутая струна, и Белка рванулась от Дениса, но он последовал за ней, сильнее сжав губы на ее языке. Тогда она вывернула тело жгутом. Хотела уйти в сторону, но неловким движением лишь помогла Денису войти в себя еще глубже. Белка больше не чувствовала никакой боли — страх послужил прекрасной анестезией. Белка рвалась от него, а Денису казалось, что это она требует от него большего напора.
Драгоценные секунды текли сквозь пальцы, и вот руки Белки двумя змеями проскользнули между склеенными телами, и длинные пальцы впились в шею Дениса. От неожиданности он рванулся назад, и тогда Белка постаралась сильнее вжаться в диван, чтобы разъединить наконец их тела. Денис схватил ртом воздух, а руками Белкину грудь, пытаясь вернуться обратно в ее мягкое лоно.
— Еще секунду, котенок!
Он рухнул на нее, и Белка вновь уперлась ему в грудь.
— Пусти!
Но он не пускал, зажал ей рот ладонью и начал двигаться еще быстрее. В панике Белка впилась зубами Денису в палец, и ладонь тут же исчезла, и в тот же миг по ее животу растеклось горячее семя. Из груди Белки вырвался победный крик. Денис уткнулся носом в валик подле ее мокрой щеки и накрыл ей ухо укушенной рукой. Белка вытянула вдоль дивана ногу и замерла.
— С таким характером тебе точно не место в финансах, — прорычал Денис в валик. — Надо доверять партнеру, зубастая акула. Какого черта все испортила? — он опустил руку между ее ног. — Это ты привыкла работать руками, а я по жизни работаю мозгами. Порой языком, но я точно не кровопийца.
Он скатился с
— У твоих месячных тоже твой характер? Испортить всю малину и по-тихому слинять…
Его рука двинулась выше, туда, где в завитках волос дрожала влага.
— Не надо.
Белка стиснула коленки и подтянула ноги к груди. Денис ткнулся носом в ее дрожащие пальцы и поцеловал топорщащийся большой с блестящим красным лаком.
— Надо, надо… Иначе ты меня окончательно сожрешь. Девочка, любящая отдавать долги. Я тоже не люблю брать в долг. Давай уже иди ко мне, пока красная армия не вернулась.
Денис приподнялся, чтобы поцеловать коленку и получил ногой в грудь.
— Белка, может тебе на орехи отсыпать? Тогда ты прекратишь драться без повода! Я же могу и разозлиться.
Белка сжала губы и закрыла глаза, почувствовав на ресницах горячие слезы. Теперь она чувствовала, что внутри все горит так, как от лимонного сока свежий порез. У нее отключились мозги от страха — она ведь должна была сказать, что месячные заканчиваются… Иначе как объяснить с утра их отсутствие? Есть последний шанс — она же иностранная дура и Пушкина не читала уже давно.
— Ничего не вернется. Все ушло. Я хотела сказать, что у меня они почти закончились… Ты просто не так меня понял. У меня бывает так, через день… Снова. Чуть-чуть.
Денис развел ей ноги, чтобы добраться до талии. Рывок, и Белка уже сидела у него на коленях.
— В таких вещах словами не играют, — его голос звучал как никогда серьезно. — Я ведь мог нечаянно кончить в тебя, понимаешь?
Она держала руками свои волосы, чтобы не обнимать Дениса. Его губы оказались совсем рядом, но она до тошноты не хотела его поцелуя. Язык, казалось, еще ныл от прежних. Ей вдруг до дрожи захотелось, чтобы он ушел. Немедленно. И никогда не возвращался.
— Тогда давай я постелю кровать и займемся этим делом по-нормальному. Без всякой крови и страхов залететь.
Он запустил руку между ее ног. Огонь, опаливший кожу, высушил в ней все желания.
— Кажется, они тоже хотят моего поцелуя.
Он усмехнулся и нашел все же губы на ее лице, но Белка тут же уперлась ему в грудь и оттолкнула.
— Я не хочу больше! Уходи!
Она оперлась о диван и встала. Колени дрожали, но все же Белка сумела сделать пару шагов к двери кухни. Хотелось пить. Безумно.
— Бель! — Денис вырвал у нее из рук бутылку и отодвинул стакан от края столешницы. — У нас был дурацкий секс, согласен. Но не надо обвинять в этом одного меня. Ты тоже этому поспособствовала.
Он наполнил стакан до самых краев, и Белка расплескала воду, пока подносила его к дрожащим губам.
— Бель, прости, — Денис подставил ладонь под дно стакана. — Прости, если сделал тебе больно. Я же не нарочно. Честно.
Он забрал стакан и поставил в раковину.
— Бельчонок, не гони меня. Я сделаю тебе хорошо. Обещаю. Я теперь не буду никуда спешить. Я одену резинку для твоего спокойствия… Бель, ну не надо плакать, ты чего?
Он подхватил ее подмышки, и Белка ткнулась носом ему в грудь, но лишь Денис дотронулся ладонью до лопаток, чтобы утешить, новая волна ярости накатила на Белку. Ей вдруг все стало противно в Денисе, даже его глаза.