НаТюРмОрТ
Шрифт:
Спокойно. Нужно привести мысли в порядок. Рону и Гермионе ничего не говорить. Незачем.
…Хуже всего то, что маховик исчез. Мерлин! Если он окажется в руках Волдеморта, то все покатится к чертям. Он вернется в прошлое и все изменит. Резко, быстро, так, что мы все вдруг перестанем существовать, или долго, мучительно, выжимая из нас литры крови по капле.
Ни слова Рону и Гермионе. Они ничего не изменят, нечего и расстраивать.
Мир сошел с ума.
…Гарри вышел из ванной, когда привел взгляд и мысли в порядок. Гермиона читала «Ежедневный Пророк», прислонившись
– Вчера никого не убили, - сообщила Гермиона, пробежавшись глазами по заголовкам.
– Ложь, конечно, - лениво ответил Рон.
– Просто Скримджер не хочет, чтобы об этом знали.
Гарри промолчал.
– Я так и не поняла, что ты будешь делать со всем этим, - Гермиона отложила в сторону газету и вперила в него требовательный взгляд.
– Я и сам не понял, - уклончиво ответил Гарри.
– Значит, в долину Годрика?
– спросил Рон.
– Скорее всего, - ему так не хотелось об этом говорить…
Неизвестность не давала покоя, терзала и ставила в зависимость. Нагло сидела на ковре и ухмылялась в лицо, прекрасно осознавая, что выгнать ее у них в ближайшее время никак не получится. У них не было сил сопротивляться ей. Они терпели, когда она, улыбаясь, рвала свежие газеты, терпели, когда она ходила за ними по пятам и тяжело дышала в спину, терпели, когда она закатывала скандалы от скуки или же истерически хохотала холодным злым смехом. Спасения от нее не было. Полное отсутствие информации, безумные догадки и ужасная мертвая тишина.
– Эй, Гарри, ты чего скис?
– спросил Рон.
Гарри вяло улыбнулся.
– Пойдемте, хоть пройдемся, что ли, - предложила Гермиона.
– Нельзя же все время сидеть в четырех стенах.
Гарри был не против того, чтобы «все время сидеть в четырех стенах», но прогуляться стоило хотя бы ради того, чтобы убедиться в безопасности района. Гермионе он этого говорить не стал.
День был хмурый. Недружелюбный какой-то.
– Пойдемте в парк.
Парк казался вымершим. Сломанные качели, сырая трава, уставшие искривленные деревья. Рон проворно стянул с себя свитер и обмотал им замерзшую Гермиону.
– Спасибо, - пробормотала та и задумчиво протянула: - Это лето слишком холодное….
Гарри знал, что сейчас она снова задаст свой извечный вопрос: «Что делать?», но не знал, как на него ответить. В очередной раз.
Но она не стала ничего спрашивать. Видимо, прекрасно понимала, что ему нечего ответить. Села на покосившуюся лавку и, печально глядя на землю, спросила:
– Вы не передумали насчет седьмого курса?
– Нет, - одновременно сказали Гарри и Рон.
– Жаль.
– Ничего не жаль, Гермиона, - отрезал Гарри.
– Все катится к чертям. Нужно что-то делать, а не прозябать в Хогвартсе.
– А что, что мы будем делать?
Ну вот, опять.
– Что ты хочешь от меня услышать? Подробный отчет с именами и датами?
–
– Я не меньше твоего хочу начать действовать, и ты это прекрасно знаешь. Меня тоже достала эта чертова неопределенность! Я тоже хочу во всем разобраться.
– У меня создается впечатление, что ты плевать хотел на все и на всех, включая себя самого.
– Так в чем же ты меня обвиняешь? В отсутствии плана действий и какой-либо информации? По-твоему, я в этом виноват? А может быть, ты винишь меня в том, что из-за моих геройских замашек тебе пришлось бросить школу? Хогвартс - не только твой второй дом, для меня он и первый, и второй, и третий. Не хочешь, не можешь - иди! Иди, разве тебя здесь держат?
– Хватит ругаться, что вы как дети, - с досадой прервал его Рон.
– Только ищете повод для скандала.
Гарри отвел глаза. Пару минут они с Гермионой молча смотрели в землю, а потом Гарри сказал:
– Ты уж меня прости, Гермиона. Я в последнее время сам не свой.
– Это ты меня прости. Давлю на больные мозоли.
– Да что уж там, дави. Пора привыкать.
Хрупкое равновесие было восстановлено. Вновь повисла тишина, нарушаемая шуршанием веток и свистом ветра.
– Гермиона, ты написала письмо Хагриду?
– спросил Рон.
– Еще нет.
– Он волнуется.
– Ну так возьми пергамент и напиши сам.
– Ты же знаешь, я не мастер по части написания писем.
– А я вроде как мастер?
– Во всяком случае, письма Краму ты писала высокохудожественные, - ехидно заметил Рон.
– Давай забудем про Виктора, хорошо?
– раздраженно спросила Гермиона.
«Пожалуй, мы и в самом деле слишком часто ссоримся», - подумал про себя Гарри и отошел в сторону. Прошел мимо аккуратно подстриженных густых кустов, обошел пару кривых деревьев, ни о чем не думая. Сел на лавку. Голоса Рона и Гермионы стихли. Гарри ушел, чтобы не мешать. Если они стеснялись его, а не себя самих.
Воздуха было мало. У Гарри было ощущение, что на всех не хватит. «А всех и не останется», - мелькнула в голове злобная мысль. Мелькнула и затухла. Как спичка.
Гарри опустил взгляд и вдруг увидел на траве чужую волшебную палочку. Мозги закипели.
Гарри взял палочку в руки. Длинная, вытянутая, не без изящества. Вишня, скорее всего. Но непрочная. Чуть надави - сломается. У кого-то он видел такую. Явно не у Рона или Гермионы. У кого же?
И откуда?..
В эту секунду он услышал вскрик Гермионы.
Гарри вскочил с давки. Огляделся. Парк был пуст, лишь по кустам пробежала тень.
Гарри пулей проскочил мимо кривых деревьев, обогнул подстриженные кусты и замер, как вкопанный. Рядом с ним стояла Гермиона, а чуть поодаль - Рон, направивший палочку на… Малфоя?..
Глава 2
Посмотри, кто к нам пожаловал, Гарри!
– с наигранным весельем произнес Рон, не опуская палочки. Чуть помедлив, Гарри достал свою.
– Не ждали, не ждали….
Драко был бледен до синевы. Волосы у него отросли, мантия обтрепалась, будто бы он не снимал ее несколько дней, сам он будто бы вытянулся в длину. За какую-то неделю?..