Научи его плохому, или как растлить совершеннолетнего
Шрифт:
– И что мне делать?!
– Под себя, милая, – вздохнула я. – А что делать? Снайперы, когда жертву выслеживают – по трое суток не двигаются. И клозета рядом обычно нет. Я в книжках про это много раз читала, вот! Ну а ты сама по своей воле в это ввязалась, и цель у тебя была – уничтожить меня. Так что присваиваю тебе звание снайпера и напутствую: терпи, казак, атаманом будешь!
– Я тебя ненавижу! – прошипела она.
– Слушай, я тоже к тебе любви не питаю, – заметила я. – Причем обрати внимание, что если ты так меня ненавидишь
– Пошла к черту!
– Говорить так и не будешь?
– Пошла к черту!!!
– Ну и дура, – обиделась я. – Если бы мы поговорили как два умных человека, глядишь – и договорились бы до чего—то, верно?
– Это ты, убожище, умная?
– Аудиенция окончена, – вздохнула я, отрезала новый пласт скотча, подлиньше, и на совесть залепила ей рот.
Не хочет человек по-хорошему. Эх, как бы было замечательно, если бы она пошла на контакт, мы с ней переговорили, и все это закончилось мирным чаепитием и заверениями в дружбе!
Мечты, мечты…
Выходя из Каморки, я не пленилась наложить охранные чары на дверь, а то ведь девушка-то активно рвется на свободу! И на всякий случай я еще и задвинула засов, а то мало ли чего.
«Ну и чего потом с ней делать—то?», – настойчиво вопросил голос.
«Отстань, а?», – страдальчески поморщилась я. Откуда я знаю, что с ней делать? Убивать людей я не умею, у меня кишка на это тонка. А больше… Больше я не знаю, что делать.
Вот и оставалась мне следовать путем Скарлет и задвигать обдумывание этой проблемы на завтра. А лучше – через недельку. Или две.
А пока я разберусь с душителем. И постараюсь через него узнать про фифу.
Приняв душ, мы с Лорой подкрепились, после чего я потратила кучу времени на выполнение своего святого материнского долга. То есть я сменила Баксу доллары в лоточке, нарезала ему мяса, налила сметанки и несколько раз погладила его по головке. Сыночка мой отчего—то смотрел на меня хмуро и материнской ласке не радовался.
– Я вот разделаюсь с делами, и заведу щеночка, а тебя на помойку выкину, ясно? – припугнула я его. – Щеночки – они всегда хозяевам рады, а не только тогда, когда в желудке пусто!
Кот посмотрел на меня долгим и внимательным взглядом, презрительно фыркнул и отвернулся к сметане.
– Правда выкину! – жалобно сказала я.
Кот не повел и ухом.
Вздохнув, я схватила ключи от машины, и мы с Лорой пошли в церковь. Пока мы спускались на лифте на первый этаж, я ей жаловалась:
– Вот, Лора, ростишь деток, ростишь, а они потом тебе такой вот кукиш показывают.
Лора согласно что—то бурчала.
Не успела я выйти из лифта, как меня окликнул охранник.
– Магдалина Константиновна!
Я обернулась и выжидающе на него уставилась.
– Вам тут передать велели, – улыбнулся он и протянул мне здоровенный
Я аж в осадок выпала.
Подбежала, схватила веник, и только собралась помечтать о том, что мной увлекся какой-нибудь достойный молодой человек, как из букета выпала визитка.
На одной ее стороне было написано: «Прости меня. Твой суслик», а на другой: «Буймов Денис Евгеньевич, генеральный директор …», и т. д. и т. п.
Безмерная печаль затопила мое сердце…
Эх, генеральный директор, как бы мне хотелось тебя простить и все забыть… Дни, что ты был рядом со мной – были самыми счастливыми в моей жизни, и я как наркоманка готова была душу продать за следующую дозу такого счастья. Только вот у меня есть внутренний голос, и он не допустит, чтобы я сгубила себя из-за того, что полюбила тебя.
«Выкинь эту гадость, – тут же сухо сказал голос. – Выкинь. Это цветы от убийцы, и поверь, что с большим удовольствием он их положил бы на твою могилу. А то, что он хочет помириться – так не забывай, ты его красотку в плену держишь!»
«Бывшую красотку», – злобно поправила я и строевым шагом направилась из подъезда. Лора еле успевала за мной. Сейчас я выкину розы на помойку. Пусть торчат из бачка, и когда Дэн приедет – надеюсь он увидит, что я сделала с его презентом. Почему—то я не сомневалась, что он еще явится.
Выйдя из подъезда, я приложила руку козырьком и обозрела двор. Бачков не было. Странно… Около материной хрущевки бачки есть, а куда отправляется мусор в элитных домах? У жильцов есть мусороприемники, а дворники что делают?
Я побродила по двору, бачков не нашла, зато обнаружила в беседке, увитой зеленью, наших старушек. Они выгуливали внуков, а заодно и болтали о своем, о девичьем.
– Потемкина совсем ума лишилась, – шипела одна из них. – Завела волка и выдрессировала!! И вот скажите, для чего это она его дрессировала, а? Может, диверсия какая, а?
Я заинтересовалась, остановилась и принялась подслушивать. Потому как Потемкина – это я, и сплетни о себе, любимой, меня крайне интересовали.
– Да совсем эти новые русские очумели, – подхватила вторая старушка, словно сама жила в хрущевке, а не в элитном доме. – Ерофеев из пентхауза себе крокодила завел, Потемкина волка! Скоро детей в зоопарк водить не надо будет!
– А во втором подъезде недавно тигренка на прогулку выводили, – влезла третья старушка. – Маленький такой, да хорошенький, да ласковый! Прям котенок, только ростом с собаку.
– Вот вырастет этот котенок, – неприязненно возразили ей, – и сожрет кого—нибудь.
– Непременно сожрет!
– Да куда ему, такой хорошенький!
– А вот вырастет твой хорошенький…
– Да не спорьте вы. Вот вы скажите, а чего у потемкинского волка крест на шее, а?
– Насмешила! Вон у Дорофеевых питбуль в ошейнике с брильянтами ходит – и ничего.