Научи меня любить
Шрифт:
Лиза заметила, что пассажиры бросают на них любопытные взгляды. Они представляли собой странную пару: суровый старик с гордой осанкой в лохмотьях, и рядом с ним красивая блондинка, явно иностранка.
«Интересно, — думала Лиза, — почему дон Рафаэль не переоделся хотя бы для поездки в столицу? Неужели он так беден, что вынужден ходить оборванцем? Да нет, не похоже. Если его приглашают в другие города лечить людей, если у него есть дорогой радиотелефон и свой собственный номер, наверное, он бы мог купить себе новую одежду. Видно, ему все равно, как он выглядит».
— Ты
Она вздрогнула, словно кто-то застал ее за подглядыванием в замочную скважину. В который раз индеец показал ей, что читает ее мысли.
— Тебе стыдно, — очень серьезно сказал он, — а ну, пойдем.
И дон Рафаэль на первой же остановке вытащил Лизу из автобуса. Девушка была обескуражена. Она не знала, что еще выкинет этот колдун.
— Жди меня здесь, — он указал ей на лавку под навесом остановки, а сам скрылся в ближайшем магазине.
Когда он оттуда вышел, Лиза не узнала в прилично одетом пожилом сеньоре своего оборванного попутчика. Теперь на доне Рафаэле был скромный, но элегантный полотняный костюм, а на голове красовалась белая шляпа.
— Ну как я тебе? — И старик гордо прошелся перед Лизой.
Девушку разобрал дурацкий смех. Она хохотала и никак не могла остановиться. Уж больно разительная перемена произошла со стариком.
— Пусть теперь тебе будет стыдно за твои рваные джинсы. Разве в такой одежде, — и индеец презрительно ткнул пальцем в сторону Лизы, — можно сидеть рядом с пожилым, прилично одетым господином, который едет в город навестить внуков.
Лиза зашлась от хохота. Давно ей не было так весело. Пассажиры, ждущие своих автобусов, поглядывали на нее, как на ненормальную. Всю оставшуюся дорогу Лизу то и дело разбирал смех, стоило ей только взглянуть на старика. Он сидел с важным видом и вдобавок ко всему держал в руках «Times». Лизе оставалось только гадать, читает он газету или нет, а спросить, знает ли он английский, она стеснялась.
Только поздно вечером они добрались до Каракаса. Автобус долго кружил по пригороду, застроенному невысокими домами, потом показался центр города и два небоскреба, которых все называли «близнецами», и, наконец, они приехали на автостанцию. Здесь дон Рафаэль в очередной раз удивил Лизу. Он взял такси. Через полчаса они стояли возле двухэтажной виллы, окруженной небольшим садом. Это и был дом богатого больного, чьи родственники вызвали дона Рафаэля.
Пошатываясь от долгой дороги, Лиза неуверенно следовала за стариком. Она не понимала, в чем смысл ее пребывания здесь. В ассистенты дону Рафаэлю она явно не годилась. Оставалось, как всегда, во всем полагаться на старика, хоть он и ругал ее за это.
Дом, в котором их ждали, отличался от жилища семейства Лусардо строгими, геометрическими линиями и элегантной простотой стиля. Здесь во всем чувствовался современный подход к строительству жилья, где все подчинено удобству без архитектурных излишеств и украшательств.
Около входной двери их встретила женщина средних лет с очень приятным лицом и русыми, убранными в пучок волосами. Лиза сразу не поняла, служанка
— Жди меня здесь, — велел он Лизе.
Девушка сидела на кончике кресла, обтянутого синей бархатной тканью. На нее напали обычные сомнения по поводу того, что она недостаточно прилично выглядит.
«Какой старик хитрый, — думала она с некоторой обидой, — сам нарядился, хоть и устроил из этого целый спектакль, а я тут сижу черт-те в каком виде. Небось хозяева гадают, где он такую подобрал».
2
Дон Рафаэль все не появлялся. Хозяева тоже. Лиза, предоставленная самой себе, перестала комплексовать из-за своего внешнего вида и принялась разглядывать обстановку комнаты. Все здесь было вроде бы как в любой гостиной состоятельных венесуэльцев. Картины на стенах, безделушки на журнальном столике. Но что-то неуловимо выбивалось из этого обычного интерьера.
«Не может быть! — вдруг поразилась девушка. — Это же матрешка стоит на телевизоре!» — от неожиданности Лиза вскочила.
Она подошла поближе и со странным чувством радости и щемящей грусти взяла в руки деревянную куколку, еще пахнущую лаком.
«Как она сюда попала? Может быть, кто-то привез ее из России или хозяева купили в сувенирной лавке?» — гадала Лиза.
У нее словно открылись глаза. Она заметила множество вещей, напоминающих ей родину. Картина, висевшая рядом с морским пейзажем, приковала ее внимание. Лиза не могла отвести глаз от белой церкви в морозной дымке на снежном холме. Но больше всего Лизу поразило то, что на книжной полке стояли две небольшие православные иконки. Лиза терялась в догадках.
«Откуда здесь, в Каракасе, русские вещи? А главное — иконы? Неужели хозяева православные? Вот это чудеса!»
В это время в гостиную вошла встретившая их женщина. Лиза поспешила назад в кресло. С милой улыбкой, на чистейшем испанском языке женщина предложила Лизе выпить чего-нибудь холодного. Лиза согласилась.
— Аня! — крикнула женщина в сторону кухни по-русски. — Принеси нашей гостье стакан сока со льдом. — Вы не проголодались с дороги? — обратилась она к Лизе по-испански.
— Нет, спасибо, — ответила Лиза на родном языке, когда обрела способность говорить.
— Вы русская! — Теперь настало время изумляться женщине. — Откуда?
— Из России, — ответила Лиза.
Она так давно не говорила по-русски, что слова застревали у нее где-то в горле и давались с трудом.
— Из России? Вы хотите сказать, что родились там? — не переставала удивляться женщина. — Аня, Марья Степановна, идите скорее сюда! Тут русская девушка из самой России.
На ее зов в гостиную вбежали молодая девушка в форменном платье горничной и пожилая дама с седыми буклями. Обе они смотрели на Лизу такими глазами, словно она явилась сюда с того света. Только поговорив с ними, Лиза поняла, что в каком-то смысле так оно и было. Оказывается, хозяин дома, его родственники и даже юная горничная — все они были русскими по происхождению, потомками русских эмигрантов.