Научи меня любить
Шрифт:
— Не все так плохо, — утешала его Пейдж, несмотря на то, что день у нее выдался трудный и утешение требовалось ей самой. Она чувствовала себя усталой, смущенной и совершенно сбитой с толку. Девушка вернулась мыслями к предыдущему дню, когда она так бесстыдно чуть не умоляла Джека Мишена лечь с ней в постель, и ее бросило в жар. — Подумаешь, несколько женщин окружили тебя вниманием. Случаются вещи и похуже.
— Окружили вниманием? — возмутился Уолли. — Да они же с ума посходили!
— Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. И вообще, лучше скажи мне спасибо за то, что
— Да уж, разнообразила. Оравой оголтелых женщин, которым нужно только одно.
— Страстный секс?
— Секс и колечко на безымянный палец.
— А говоришь — только одно. Получается, что два.
— Замужество подразумевает страстный секс.
— Не обязательно. — Пейдж слишком хорошо это знала. То, что изредка происходило между ней и Вудро, можно было назвать вялым, безынтересным, скучным, но уж точно не страстным. Понятие страсти вообще никак не вписывалось в их брак.
Она вытерла капельки пота у виска и бросила взгляд на кондиционер в углу кабинета, гонявший горячий воздух.
— Ты вызвал мастера?
— Что мастер? Я сделал лучше. Вчера звонила Деб с очередной порцией нотаций и наставлений, так я решил воспользоваться случаем и намекнуть, что в таком пекле, да еще без кондиционера, работать невозможно.
— Ты серьезно? — Уолли, как ни странно, кивнул. Пейдж покачала головой. — Ну ты даешь! У нее же медовый месяц. Человеку надо отвлечься от редакционных дел, отдохнуть хоть немного. Разве можно беспокоить ее такими пустячными проблемами? Она теперь там, на Арубе, будет ломать голову, что делать с кондиционером.
— Это же ее газета. И тут два ее лучших журналиста находятся на грани инфаркта — это как минимум. Ты выдержишь еще полторы недели, пока она там плещется в лазурных волнах Карибского моря? Я — нет! — Молодой человек застенчиво потупился. — И вообще, я и не собирался ее беспокоить. Она сама спросила. Я ответил, что у нас все в порядке. А Деб стала умолять меня сказать правду. Но я и тут удержался — промолчал. Тогда она начала угрожать, что уволит меня. Что мне оставалось? В городе всего одна газета. Куда бы я подался? Я же сейчас на практике, и мне очень нужен хороший отзыв. Вот я и сдался. — Он раздраженно выдохнул и бросил бумаги в нижний ящик стола. — Деб сказала, чтобы мы не волновались. Она разберется со всем, и сегодня кондиционер починят.
— И как же она сможет это сделать, сидя за тысячи миль отсюда на Антильских островах?
— Как будто ты не знаешь Деб. Если уж вобьет себе что-то в голову, не успокоится, пока не сделает. Она сочла себя виноватой в том, что мы тут умираем от жары, поэтому решила все исправить. И знаешь, что я на это скажу? Пусть исправляет, и поскорее, иначе я могу внезапно самопроизвольно загореться как факел. — Уолли поднялся и оттянул сырую рубашку со вспотевшей спины. — Сегодня определенно самый ужасный день в моей жизни, — бубнил он себе под нос, направляясь к лестнице.
Пейдж было жаль беднягу. Она и сама тяжело переносила эту немыслимую жару.
И день что-то не задался. Все началось с того, что в шесть утра полстакана вчерашнего каппуччино вылилось с приборной доски на ее любимую белую
Кроме того, сегодня была очередная годовщина ее свадьбы.
Ты давно в разводе, напомнила себе Пейдж, моргнув, чтобы сдержать слезы. Нет, ей хотелось плакать не по Вудро. И не из-за того, что он ее бросил. Оплакивать хотелось свою несостоявшуюся мечту. Это было больнее всего: больнее, чем крушение брака, чем измена мужа. Сегодняшний день мог бы стать одним из самых лучших в ее жизни. В идеальном мире так бы и случилось. Она была бы счастлива. Рядом с ней стоял бы ее прекрасный рыцарь, держа за уздечку белого коня. А за спиной возвышался бы уютный дом. Во дворе дети играли бы с большой лохматой собакой по кличке Шеп…
Да, так могло бы быть. Но вместо того, чтобы выслушивать поздравления от родственников и друзей, Пейдж в одиночестве вспоминала свой несчастный брак, горюя о том, что все пошло не так. О том, что она все делала не так…
Она постаралась прогнать дурные мысли и решила заняться набросками, которые сделала в машине Крамов, отбиваясь от шустрых тройняшек. Пейдж разумно рассудила, что раз уж встретила Селли, то можно сделать «Интервью с твоим соседом». Неплохо одним выстрелом убить двух черепах, как говаривала шутница мама.
— Сегодняшний день есть то, чем ты его сделаешь, — напомнила она себе энергетическую мантру доктора Вона. Пейдж проштудировала его книгу, пока лежала в постели с килограммом шоколадного мороженого со сливочной помадкой и огромной коробкой вишни в шоколаде, страдая из-за ухода негодяя Вудро и рыдая оттого, что жизнь кончилась.
С тех пор минуло несколько месяцев, и она уже применила советы мудрого доктора на практике. Например, перестала винить себя в том, что случилось, бросила думать о прошлом и начала строить планы на будущее.
— Ты можешь контролировать ситуацию. Человек сам кузнец своей судьбы. Ты…
— Ненавижу этот чертов агрегат! — донесся с лестницы недовольный голос Уолли. — Наш пресс — дерьмо. Моя жизнь — дерьмо. Вокруг одно дерьмо.
Доктор Вон, без сомнения, определил бы, что Уолли — основной источник негативной энергии в коллективе.
— Есть проблемы и похуже, чем три девушки, жаждущие добраться до твоего тела, — крикнула ему Пейдж.
— Совершенно с тобой согласен, синий чулок. Мужчине вполне достаточно одной.