Научи меня мечтать

Совина Таня

Клэр опускает плечи и отводит взгляд. Вся воинственность и решительность покидают ее и сменяются горечью. Думаю, она снова чувствует себя виноватой и злится в основном на себя. Я обязана переубедить ее, потому что виноват кто угодно, но только не она.

— Клэр, страх толкает нас на необдуманные поступки, — я примирительно сжимаю ее руки, встречаясь взглядами, — можно сколько угодно гадать, что было бы… Я прокручивала варианты развития событий раз за разом. Но каждый раз с ужасом вспоминала слова Эрика про ваше возвращение

к похоронам мамы. Доктор Ниман четко дал понять у меня не больше недели, чтобы собрать деньги, — на глаза наворачиваются слезы.

Шеннон упоминала, что МакБрайеры задерживали вылет. Если бы я отказала Эрику, а друзья не прилетели вовремя… Духу не хватает закончить мысль, комок слез сковывает горло. Стараюсь вздохнуть глубоко и не расплакаться. Не хочу больше плакать.

— Кстати о Нимане, — произносит Чарли задумчиво, и я перевожу на него недоуменный взгляд. — Я навел справки. Он отличный специалист, но наживался на больных.

Хмуро свожу брови к переносице.

— Он вредил моей маме? — испуганно произношу в миг пересохшими губами.

— Нет. Но выписывая рецепт на дорогие препараты, потом он заменял их на дешевые аналоги и забирал разницу в карман, — видя панику в глазах, Чарли сжимает мои плечи и твердо произносит. — Я нанял лучшего врача, твою маму перевели в лучшую клинику. Лекарства не вредили ей, но и не поддерживали на должном уровне. Малышка, операция назначена. Ей больше ничего не угрожает.

* * *

Прошло около месяца со дня моего возвращения. И я хотела бы сказать, что жизнь вернулась на круги своя, и все забыли о моей пропаже как о страшном сне, но не могу. В моей жизни произошли изменения как хорошие, так и плохие.

По прилету нас встретила бабушка. Сердце до сих пор сжимается от стыда, когда я вспоминаю ее осунувшееся серое лицо и на мгновение мелькнувшее осуждение во взгляде. Она уговорила нас всех поехать к ней в Бронкс. Там мы долго разговаривали, вспоминали мое детство и смеялись. В основном весело было всем, кроме меня. Это было своеобразное наказание.

Когда я рассказала, что Чарли сделал для мамы, бабушка растрогалась и пообещала вернуть деньги. На что мужчина поднял мою руку и заверил, что не может взять ни цента у семьи будущей жены. Но взял обещание, что бабушка будет угощать его каждую неделю своими восхитительными кексами.

Маму прооперировали, и я с облегчением замечаю, что возвращается та самая любящая, веселая, жизнерадостная женщина, которую я помню с детства. Я езжу к ней каждый день, и мы разговариваем с ней обо всем. Я больше не подбираю каждое слово, чтобы ненароком не взволновать ее.

Я чувствую себя легкой бабочкой, сбросившей оковы. Я наконец вспомнила, что такое искренняя легкая радость, неомраченная никакими тяготами. Иногда я реагирую на вещи словно маленький ребенок: прыгаю и хлопаю в ладоши.

Моя отличная успеваемость и связи Чарли помогли восстановиться в Колумбийском без каких-либо проблем.

Домини немного повздыхал, но сказал, что рад возвращению одной из лучших студенток. Думаю, в будущем он рассчитывает хвалиться еще одним именем.

Из плохого. Как я и предполагала нас с Чарли окружили сплетни. В колледже смотрят косо, в офисе пренебрежительно или враждебно. Нам с Клэр это напомнило школу. Единственное отличие в том, что сейчас рядом со мной не только лучшая подруга, любимый мужчина, Том и даже Шеннон.

Сейчас я ощущаю мир и гармонию в душе. Забота и любовь окутывают меня как броня, и все косые взгляды, колкости, кинутые в спину, отскакивают как теннисные мячики, не причиняя боли. Клэр иногда пытается шипеть в ответ, но я все время ее одергиваю.

— Как ты можешь это терпеть? — возмущается подруга, когда замечает двух девчонок.

Они смотрят на нас, как на мусор и шепчутся. Я просто пожимаю плечами, улыбаясь Клэр, а затем с той же дружелюбной улыбкой показываю сплетницам средний палец левой руки. Некультурный жест затмевает блеск кольца. Пусть подавятся своей завистью.

Однажды я спросила Чарли, почему бриллиант черный, и не связано ли это с цветом моей души. Он смеялся долго и со вкусом, а потом серьезно сказал, что долго искал кольцо достойное меня. И, наконец, один из ювелирных домов предложил ему бриллиант редкой расцветки. Увидев кольцо, Чарли сразу понял — это то, что нужно.

Невозможный мужчина. Я была бы рада медной проволоке. Главное, что это именно Чарли сделал предложение.

Подготовку к свадьбе полностью взяли на себя Элен и Меган. И теперь у нас ведутся ожесточенные войны. Я и Чарли хотим собрать только близких друзей и родственников. С моей стороны это человек десять, а Элен накатала список «ближайших» уже на двести персон.

Нам не нужны ни репортеры, ни троюродные дяди-миллиардеры. Мы хотим смотреть на гостей как на семью, а не на банковский счет. Эта битва выиграна. Следующая — мое платье. Что дальше, я не помню.

* * *

— Может тебе шампанского выпить? — обеспокоенно спрашивает Клэр. — Ты под цвет платья.

Хватаю подругу за локоть и тащу ее в укромный уголок в комнате невесты. Через двадцать минут мне нужно пройти между рядами, собравшихся в церкви гостей, а я не могу дышать.

— Таша, да что с тобой?

— Клэр, — хрипло шепчу, — я… я…

— Таша, я сейчас тебя тресну, — подруга смотрит на меня как на сумасшедшую. — До инфаркта меня довести хочешь? Ты что, передумала?

— Нет! — кричу я и посылаю извиняющуюся улыбку собравшимся подругам и родственницам. — В общем, я беременна.

Клэр с визгом набрасывается на меня, выкрикивая поздравления.

— Так, стоп, — она хмурит брови, заглядывая мне в глаза. — А почему у тебя такой вид, будто тебя не под венец ведут, а на эшафот?

— Слишком неожиданно, — хнычу я. — А, вдруг, Чарли не хочет детей.