Научи меня плохому
Шрифт:
— Проснулась?
Она не спешила отзываться, даже шевелиться, только глаза открыла. Жданов же сел на край кровати, Катя посмотрела на него и поняла, что он уже одевается. Он наклонился, чтобы носки надеть, а когда поднялся, принялся пуговицы на рубашке застёгивать.
— Я поеду, меня в цех вызвали, что-то у них там с утра… Ты к родителям заедешь? Вчера собиралась.
— Я помню, — проговорила Катя немного ворчливо. Но муж лишь усмехнулся.
— Это прогресс.
А она вдруг опомнилась, поняла, что так и лежит практически поперёк постели, головой на подушке Жданова, и сдвинулась на свою половину.
— На работе предупрежу,
Катя сдвинула брови.
— И что ты скажешь? Что мне опять с утра плохо?
— А что, тебе хорошо? Ты во мне уже дырку глазами просверлила.
— Между прочим, я из-за тебя не выспалась.
Андрей пожал плечами.
— Могу и это сказать. Что ты из-за меня не выспалась и опоздаешь.
Катя взглянула многозначительно, и он рассмеялся. Затем предложил:
— Пообедаем?
— Наверное.
Жданов только головой покачал.
— А мама говорит, что это я по утрам ворчу. — Пиджак взял. — Увидимся в обед.
Когда он ушёл, Катя руки в стороны раскинула, посмотрела на потолок и вздохнула. Что-то изменилось в их отношениях, что именно — пока понятно не было, но сказать, что ей это нравится — нельзя. Такое чувство, что Андрей какую-то новую игру затеял.
На работе она появилась ближе к двенадцати. Чувствовала искреннюю вину, мысленно называла себя лентяйкой и безответственной, но из-за этого в офис раньше приехать не смогла. Вскоре после ухода Андрея, едва она успела душ принять, появилась домработница, и затеяла с Катей важный разговор о новом графике работы, потом о дополнительных тратах на продукты, и настоятельно посоветовала сменить химчистку, в прежней новые владельцы и персонал, а они совершенно не справляются со своими обязанностями. Катя согласилась со всем, пообещала прочитать вечером рекламный проспект новой химчистки, и быстренько из дома убежала, оставив домработницу наводить в квартире порядок. Затем заехала к родителям, и те её не отпустили, пока не накормили сытным завтраком, и не выспросили всё, что хотели знать. Это заняло больше часа. На работу она катастрофически опаздывала, и поэтому, решив, что хуже всё равно некуда, заехала в салон красоты, к Карлосу. Просто так, ради поднятия настроения. Тот занимался её волосами и уже привычно пересказывал ей сплетни о совершенно незнакомых Кате людях. Почему-то Карлос считал, что она их всех лично знать должна, и, видимо, поэтому, после каждой новости-сплетни интересовался у Кати:
— Как ты думаешь, это правда?
— Катя! — Когда она вышла из лифта, Маша тут же поднялась ей навстречу. — Наконец-то, мы уже волноваться начали!
— Почему?
— Тебя второй день нет, — удивилась Тропинкина, и ощупала её придирчивым взглядом. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо.
— Точно?
— Маша, всё хорошо. Это была небольшая простуда.
Брови Тропинкиной сложились домиком.
— Простуда?
— Ну да. — Катя очень старалась выглядеть непринуждённо. — Андрей не сказал, что я приболела?
— Он сказал, что тебе плохо.
— Ну вот!
— Так это была простуда? И сегодня простуда?
— Сегодня я заезжала к родителям, а потом к парикмахеру. — Катя смотрела подруге в глаза и обстоятельно всё разъясняла, зная, что если этого не сделает, то из курилки выйдут слухи куда опаснее, чем её предполагаемая беременность. Маша и так глаз с её живота не сводит. — Андрей у себя?
Тропинкина очнулась от своих мыслей, головой качнула.
— Нет, он снова в цех спустился. Там, — она неопределённо
— Ясно. Ну, ничего, я у себя буду.
— Пока, — пробормотала не на шутку расстроенная Тропинкина ей вслед.
Прежде чем войти в коридор, Катя обернулась и увидела, что Маша уже висит на телефоне. Передатчик заработал.
В обед Андрей к ней так и не зашёл. От женсоветчиц Катя знала, что они с Малиновским до сих пор в цехе, прямо оттуда пробуют решить проблему с возвратом поставки ткани, и как можно быстрее. Да ей и самой было некогда отвлекаться на обед, за время её отсутствия работы накопилось немало. Из кабинета вышла только однажды, дошла до мастерской Милко, чтобы забрать у Ольги Вячеславовны приблизительные расчёты, которые оставляла ей ещё позавчера. А когда обратно возвращалась, увидела Киру и Милко, выходящих из лифта. Гений что-то зудел про аферистов и провокаторов, которые задумали сорвать показ его новой коллекции, а увидев Катю, потребовал чёткого ответа, закупят ли они для него новой ткани. И чтобы без экономии, самой лучшей!
— Конечно, Милко, не волнуйтесь, — пообещала Катя. — Мне нужен только список требуемого.
— И разрешение Андрея, — встряла Воропаева.
Катя посмотрела на неё, кивнула.
— Конечно.
Милко неизвестно кому кулаком погрозил.
— А он разрешит!
Кира тем временем повернулась к Тропинкиной и громогласно попросила:
— Маша, попроси кого-нибудь отнести мальчикам кофе в цех. Они там зашиваются.
— Конечно, Кира Юрьевна.
— Андрюша даже не обедал, — заметила Кира с улыбкой. Обращалась вроде к Милко, но смотрела на Катю. Та намёк расценила верно, и решила улыбнуться Воропаевой в ответ.
— Он и не завтракал, — сказала она, пояснив: — Проспал. — Милко, кажется, хмыкнул, разглядывая её с неожиданным интересом, и Катя заторопилась. — Извините, у меня работы много.
Жданов в её кабинете появился пару часов спустя. Вошёл, и Катя на самом деле заметила тень усталости на его лице. Хотя, даже не усталости, и последствия досады и приложенных усилий, в попытке исправить ситуацию. Но всё же поинтересовалась, не удержавшись:
— Ты покушал?
Андрей невольно вздёрнул брови.
— Покушал ли я?
— Кира так беспокоилась, что ты голодный. Вот я и подумала… ничего не принесла на подносе?
— Нет. Не догадалась.
— Удивительно.
Жданов сел напротив, ноги вытянул.
— Я на самом деле есть хочу. Мы в ресторан пойдём?
Катя решила, что дальше язвить не стоит, и примирительно кивнула.
— Если хочешь.
— Много ещё работы?
— На полчаса. И можем ехать.
— Я сейчас к себе зайду, почту разберу как раз. Ты к родителям ездила?
— Да, они ждут нас в субботу.
— Хорошо.
Катя не удержалась и кинула на него испытывающий взгляд, не понимая, что хорошего Жданов в этом нашёл. А он вдруг на стол облокотился и щёку кулаком подпёр.
— Ты устал? — спросила Катя.
— Нет, просто хочу кого-нибудь убить.
— Какое серьёзное желание.
Он усмехнулся.
— В какой ресторан хочешь?
— В любой, мне все равно.
— Тогда в «Лиссабон». Хочу их фирменного жаркого.
Игривые нотки в его голосе Катю насторожили, она глаза от бумаг подняла, взглянула с подозрением.