Научи меня танцевать
Шрифт:
– Да, конечно, - торопливо успокоила я, - мне срочно нужен контакт в нашем аэропорту.
– Новое дело?
– Да. Похоже, похищение. Но надо убедиться.
– Виноградов поможет, - и добавил, поняв, что я не вспомнила такого: - Дядя Жора.
– Ну конечно! – расплылась я в улыбке.
– Продиктуешь номер?
– Две минуты, был где-то в блокноте… - послышались шаги, потом шелест бумаги.
– Ага, вот, записывай.
Я торопливо попрощалась и тут же позвонила по номеру, что он дал:
– Григорий Александрович? – уточнила я на всякий случай, хотя узнала
– Василиса, - довольно протянул он.
– Как я рад тебя слышать! Как твои дела? Как успехи? Замуж вышла? – завалил он меня вопросами и тут же сам себя одернул: - Да что я, в самом деле, дурак старый, ты, поди, по делу! А знаешь, что? Приезжай! Я скоро смену заканчиваю, помогу, чем смогу. Часа через полтора, подойдет? Пиши адрес! А хотя, давай у терминала тебя встречу, который по прилету. Позвони как подъедешь.
– Буду ровно через полтора часа! – обрадовалась я.
Час на то, чтобы добраться и еще успею что-нибудь перекусить. Вид Пашкиных бутербродов отозвался глухим урчанием в животе.
Через час я уже парковалась возле аэропорта, еще через десять минут подходила к терминалу. На ходу набрала номер, но тут же дала отбой, потому что дядя Жора уже ждал меня, прогуливаясь из стороны в сторону. Высокий, худощавый, с длинным носом и резкими движениями, он здорово напоминал цаплю и видно его было издалека. Я ускорила шаг, подошла к нему со спины и коснулась плеча. Дядя Жора вздрогнул, обернулся, в глазах мелькнуло недоумение, но через секунду он узнал меня и широко развел руки, заключая в объятие:
– Василиса, ну надо же, какая девица! Что за косища! Загляденье! – нараспев заговорил он, взмахивая руками, как крыльями.
– Григорий Александрович, - начала я, но он тут же меня перебил:
– А ну перестань сейчас же, какой я тебе Григорий Александрович!
– Дядь Жор, - прошепелявила я, как в детстве, а он засмеялся и обнял меня за плечи:
– Пойдем в коморку, расскажешь, что за нужда привела.
Мы улицей пошли до одноэтажного строения на территории аэропорта, по пути рассказывая друг другу о житье-бытье. Дядя Жора открыл дверь своим ключом, жестом приглашая пройти, поставил чайник, усадил меня на диван, и, резко посерьезнев, сел рядом.
– Опять поиски?
– Тем и живем, - развела я руками и объяснила причину своего визита.
Он пожевал губами, налил мне чаю и пошел к выходу.
– Посиди, чайку попей, а я побегаю.
Я сидела с пол часа, разглядывая стену и уже пожалела, что не напросилась с ним. Бездействие утомляло невыносимо, чай давно был выпит, и вдруг за окном пошел снег, такими крупными хлопьями, что я невольно залюбовалась. Из состояния, близкого к нирване, меня вывел вернувшийся дядя Жора.
– Не было девушки, - заявил он с порога, а я выдохнула. Ничего хорошего, конечно, в этом не было, но камень с души все равно упал, подозревать в подлости Серегу было неприятно. – Помог я тебе?
– Помогли, дядь Жор, еще как помогли, - закивала я и понеслась к машине.
Уже когда я подъезжала к дому, позвонил Максим. Заданий я ему не давала и информацию он выдал уже всю,
– У меня новости.
– Хорошие? – с надеждой спросила я.
– Для кого как, - заявил он, - нашли одного охранника Испанца.
– Что значит нашли? Он пропадал?
– На второй вопрос ответить не смогу, а вот на первый – пожалуйста. Нашли в ста километров от города на обочине. Мертвым, разумеется.
Руки противно задрожали, я сглотнула и постаралась максимально равнодушно уточнить:
– Давно?
– Нашли или скончался? – ехидно поинтересовался он, подозревая меня в злостном сокрытии информации.
– И то, и то, - вздохнула я, не спеша делиться своими мыслями.
– И то и то сегодня ночью.
Я прикрыла глаза, разминая правый висок свободной рукой. Вчера вечером я сообщила Сереге о некотором охраннике, и уже на следующий день, то есть буквально через несколько часов, его нашли мертвым. Нехорошо-то как.
– Как он выглядел?
– Довольно паршиво, - съязвил Макс.
– Пытали? – сердце сделало стремительный скачок, резко опустилось и, кажется, перестало биться вовсе.
– Почему пытали? – удивился Макс, и я вместе с ним.
– Просто мертвые не красавчики. А этот с дыркой от пули в башке, причем стреляли сзади в упор, так что, если и был симпатичным, этого уже не видно.
– А как опознали тогда?
– Документы в куртке нашли, а мать на опознании узнала по шраму на руке. Ничего об этом не знаешь?
– Откуда? – изобразила я удивление напополам с возмущением.
– Я так и думал. Ладно, пока, – и отключился.
«Что мы имеем?» – по обыкновению принялась рассуждать я, заводя мотор и плавно трогаясь с места.
– «Если бы Сергей добрался до охранника первым, то уж точно не стал бы стрелять в него со спины. Во-первых, он, как минимум, стрелял бы стоя к жертве лицом, ему нужно было задать вопросы, а глаза собеседника порой дают больше ответов, чем слова. Во-вторых, начал бы он все же с допроса и тогда парень бы мог остаться жив, посидел бы где-нибудь взаперти до самой поставки и не нужно руки марать. Тут же получается, что от него избавились как от ненужного звена в цепочке, то есть, свою роль он уже выполнил, а делиться никто не любит. Особо умным он не выглядел и до последнего доверял своему убийце, иначе не повернулся бы спиной. Хотя, возможно, его застали врасплох, но общей картины это не меняет».
В квартире Пашки не оказалось, на холодильнике под магнитом записка - «у матери». Коротко и по делу.
Я поужинала и завалилась с альбомом на кровать. Нужно было составить план действий, исходя из полученных сегодня сведений. Факт номер один: Катю действительно похитили, и никто иной, как Скрипач. По указу или нет, вопрос остается открытым. Пока можно прокатиться в поселок, посмотреть на дом Черновых, если получится – выяснить оттуда ли она была похищена. Уже стемнело, особого внимания я не привлеку. К тому же, машину можно оставить у дома Потаповых.