Научи меня желать

Снежинская Катерина

– В общем, собачились они долго. В конце концов разрешили ей сосну поджечь магией. Правда, Эрна перестаралась чуток, мы их потом полдня аукали, – довольно закончил его высочество.

– Меня гораздо больше интересует другое, – подала голос Недил, которую это не занимало совершенно. Вообще-то, от болтовни Карлеса у неё уже чувствительно голова побаливала. Но если он перестанет вещать, то придётся нагонять магичку с эскортом, которые прилично вперёд уехали и этого делать совсем не хотелось, рядом с Эрной кадету было не слишком уютно. А так всё честно: увлеклись

люди беседой, обо всём на свете забыли. – Как они поверили, что ты настоящий принц?

– О, это была вообще песня с танцами! – с несколько преувеличенным энтузиазмом отозвался Карлес. Может, ему тоже было не очень-то комфортно с метрессой? Только с чего бы? – Этот солтыс, который у них там за главного, сказал, что у всех принцев должна быть золотая грамота или метки на теле особые. Никакой грамоты, я, понятное дело, с собой не прихватил, ни золотой, ни серебренной, ни алмазной. А вот метку нашёл, представляешь? Мне ещё в детстве фурункул не слишком удачно вскрыли, шрам остался такой звёздочкой. Показать?

– Обойдусь, – фыркнула Леора.

– Ну а ему показал. «Видишь, – говорю, – печать Отца? Знак его путеводной звезды!» Про путеводную они не очень поняли, кажется, но поверили. Наволокли мне еды, а у них там с этим ба-альшие проблемы были и лошадь. Солтыс хотел ещё дочку всучить, но от такой чести я отмахался, правда не без труда. Потом Эрна там речугу задвинула, ну я пару слов вставил. Короче, подняли боевой дух вместе с патриотизмом. А дальше…

А вот дальше Недил его уже совсем не слушала, задумалась слишком крепко.

«Речуги» для поднятия боевого духа – дело хорошее и все об этом знают, от главаря уличной шайки с его: «А ну, братва!» до маршала с: «Победа или смерть!». Только, получается, Эрих с такими истинами не был знаком? Человек, с, пусть и слабеньким, талантом управлять эмоциями других?

Никогда, ни разу она не видела и не слышала, чтобы король свой дар применял на ком то, кроме неё. Может, поначалу в это необходимости и не было, но потом-то, когда всё покатилось прямо под зад Левому? Не посчитал нужным? Не захотел? Или уже тогда понимал: ничего у него не выйдет? Тогда почему не ушёл? Почему дожидался, когда проиграет окончательно?

Что же всё-таки заканчивается? И что начинается?

Редиш говорил о легенде. Не начало ли это легенды о благородном короле, изгнанном подлыми предателями, странствующем по чужим землям со своей верной дружиной. Бред, конечно. Но в основе каждой сказки лежит бред. Главное, как его интерпретировать.

Хотя всё равно выходит откровенная бредятина. Во всём виновата слишком длинная дорога, осень и не отлипающая неуверенность.

***

Уютнее всего очажный огонь бывает, когда на дворе погода особо мерзостная. Ветер колотиться закрытые ставни, воет в трубу, выдувая снопы искр, дождь барабанит по крыше, словно гвозди заколачивает. И от осознания: совсем недавно ты был там, а теперь здесь, где сухо, тепло, толстенный котяра вылизывает лапу на чисто выскобленном столе, хозяйка корчмы уютно погромыхивает горшками на кухне, на желудке

приятная тяжесть, а в руках кружка с подогретым вином и травами, становится так хорошо, что ничего больше и не надо.

Правда, от такой лепоты и настороженность задрёмывает, потому Эрна и сумела кадета, разомлевшего рядом с очагом, врасплох застать – не успела Недил смыться под благовидным предлогом. Магичка подошла, подцепила кочергу, стоящую в углу, разворошила притухшие угли, сложила руки на груди, глядя в разгоревшийся огонь.

– Поздно-то как, – пробормотала Леора, когда пауза из затянувшейся стала угрожающей, – разморило меня. Пойду, лягу. Завтра опять вставать рано. Думаешь, дня за три до столицы доберёмся? Хотя если дождь не прекратится…

– Не думай, что сможешь его удержать, – ровно, без всяких интонаций, даже без угрозы отозвалась Эрна.

– Кого? – промямлила Недил, крутя кружку.

– Многие пытались и ни у одной не получилось. Ни у одной. Постель, да ещё с молоденьким тельцем, дело хорошее, но этим его не удержишь.

Леора отставила недопитый грог на стол, с силой растёрла лицо, подавшись вперёд, опёрлась локтями о колени.

– Что ты хочешь сказать? – спросила устало.

– Не прикидывайся, будто не понимаешь, – прикрикнула метресса.

– Я и не прикидываюсь, я прямо спрашиваю: что ты мне хочешь сказать? Без преамбул, предупреждений и советов старшей подруги.

– Надо же, щенок научился огрызаться! – восхитилась Эрна. – Не рановато ли, мелочь? Зубы не вываляться?

– Значит, не рановато, если ты ко мне с такими разговорами подошла, – Недил глянула на магичку исподлобья. – Я, конечно, в подобном не сильна, но обычно с этого начинают соперницам угрожать.

– Ты мне не соперница, соплячка.

– Знаю.

– Интересно, что ты под этим подразумеваешь.

Леора ничего отвечать не стала. И это уже само по себе было ответом. Судя по всему, Эрне он не понравился, потому что она странно скривила губы, по-прежнему глядя в огонь.

– А ты не думала, почему он тебя отослал?

– Думала, конечно, – пожала плечами кадет.

– И что надумала?

– Тебе которую из десяти тысяч версий озвучить?

– Ну-ну.

– Хорошо, если ты так хочешь, – Леора снова растёрла горящее лицо. В жаре, понятно, был виноват очажный огонь, над которым она наклонилась слишком уж низко. Но вот почему глаза-то жгло сухо и сильно, до боли? – Он мне верит, доверяет. Значит, и я должна. Хотя нет, не должна. Я просто верю ему, вот и всё.

– Знаешь, что меня утешает? – кривовато усмехнулась Эрна. – Твоя неуверенность, прошу прощения, в этой вере. Не его, не твоей.

– Думай, как знаешь, – даже для себя неожиданно зло бросила Недил.

– Уж этого ты мне не запретишь точно. Но один совет я всё-таки рискну дать. Точнее, даже не совет, а предупреждение: он никогда никому ничего не прощает, не умеет. Так что будь осторожнее.

– Ты серьёзно? – Кадет посмотрела на метрессу поверх ладоней, которые так у лица держала. – Ты вот сейчас серьёзно?