Научи меня жить. Книга 2

Лорен Кэт

Аня сделала глубокий вдох и подняла на меня взгляд. Я увидел, как она сдерживает слезы.

– Не плачь, – тихо сказал я, обхватывая ее лицо ладонями.

Я притянул ее ближе к себе, чтобы поцеловать в лоб и успокоить. Она была напугана.

– В тебя стреляли? Когда это было?

Я услышал первый всхлип и крепче обнял малышку. Она коснулась щекой моей груди и не сводила глаз со шрама, проводя по нему дрожащими пальцами.

– Я выжил, и это – главное, – сказал я, гладя ее по голове и целуя в макушку.

– Прошу, скажи, когда это случилось? – я слышал, как дрожит ее голос.

–

Это произошло в день твоего отъезда. В нас стреляли, когда мы возвращались из аэропорта.

–– «Мы»?

– Я и Никита. Он тоже словил пулю, я – три.

Возможно, мне не стоило говорить об этом, но я всегда многое скрывал от нее, поэтому решил дать ей то, что она хочет. Если моя конечная цель сделать так, чтобы она доверилась мне полностью, мне нужно научиться делать то же самое.

– Ты знаешь, кто стоял за этим?

Я лишь коротко кивнул. Не знаю, нужно говорить ей именно эту правду. Готова ли она была к такому?

– Он мертв?

Я снова кивнул. Слава Богу, что она не спросила имя.

– Вот поэтому я боялась приезжать. Ты живешь слишком опасной жизнью. Я не хотела быть в твоем мире, и чтобы мой сын тоже.

– Наш сын, – предупредил я строже.

Мне не нравилась эта фраза. Он «наш». Пусть привыкает к этому.

– Я не хочу быть частью этого. И не позволю Роме жить такой жизнью. Вот почему я не вернулась. Ты не можешь винить меня за это. Я сделала это ради него.

Она продолжала тихо всхлипывать на моей груди, пока я гладил ее по спине успокаивая.

– Это сделал дядя Петя или Максим? – неожиданно спросила она.

Я напрягся. Какого хрена?

– Ответь, – попросила она снова. – Я хочу знать правду.

Аня не смотрела на меня. Я продолжал гладить ее по волосам.

– Я узнала о смерти отца Максима из газет. Вот почему я не вернулась.

Постойте. Что?

– Писали о том, что он и его охранники были убиты в каком-то загородном доме. Их тела гнили там несколько месяцев, – она всхлипнула и уткнулась носом мне в грудь. – На дяде Пете были найдены следы пыток.

Ее голос сорвался, и я обнял ее крепче.

– Это был ты! – крикнула она, толкая меня в грудь кулаком. – Не смей отрицать. Ты говорил, что именно он подставил моего отца. А потом его находят мертвым. Это чудовищно, Дим. В крайнем случае его можно было просто застрелить, если ты считаешь свой собственный суд правильным. Но пытки…

Анин голос перешел в рыдания, и я не мог ничего с этим делать. Что я должен был сказать? Она права: я был монстром.

– В конце-концов он получил пулю в голову, – сказал я наконец.

– Это ужасно, Дим. Зачем? Я не понимаю.

– Аня… – на мгновение я запнулся, пытаясь подобрать слова. – Есть вещи, которые ты можешь не понять.

– Вот поэтому я и не вернулась! – она вновь ударила меня в грудь. – Я не хочу, чтобы Рома рос в этом. Я не хочу, чтобы он становился таким же жестоким, как ты. Твоя жизнь слишком опасна и чудовищна. Я не хотела такой судьбы своему сыну. Этот мир не подходит для нас, а ты никогда не откажешься от этого.

– Взгляни на меня, – попросил я, хватая ее за подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза. – Я обещаю, что

буду защищать вас до последнего вздоха. Клянусь.

Я стер ее слезы костяшками пальцев и нежно прижался своими губами к ее, чувствуя их солоноватый вкус.

– Мой сын никогда не станет таким как я, если сам не захочет этого. Обещаю. Я защищу вас всеми силами. Со мной вы всегда будете в безопасности. Ты мне веришь?

Аня подарила мне легкий кивок, который выражал больше неуверенности моим словам, но плевать я на это хотел. Потому что буду каждый день доказывать ей это.

Я поцеловал ее сильнее, проникая языком ей в рот, чтобы показать степень своего намерения. Она все еще была крепко прижата ко мне и не шевелилась, отдаваясь полностью моей власти. Я крепко обнял ее за спину и медленно стал опускать на мат. Она не отстранилась, полностью доверившись мне, когда я навис над ней. Я видел в ее заплаканных глазах ту самую нежность, что и два года назад. Мне нужна была та самая Аня, от которой я когда-то потерял весь разум, а ей нужен был прежний Дима. И я подарил ей его.

Она тихо стонала от моих поцелуев, когда я осыпал ими ее шею и грудь. Аня издала тихий стон, и я забылся. Я так любил ее. Мне было плевать на то, что происходило между нами до этого. Я чувствовал, как мы оба хотели друг друга и пытались забыться, когда ласкали наши тела. Между нами не было никаких слов или условий. Были только мы. Два любящих человека, которые пытались жить дальше. Страдали и учились. Жили и любили.

Мне ничего не хотелось больше, чем оказаться внутри нее. И спустя мгновение я вошел в нее одним резким толчком. Она не остановила меня, не оттолкнула. Я стал двигаться и целовать ее в шею. Аня тихо стонала и вонзала ногти мне в спину. Я посмотрел на нее и увидел в нее глазах нежность. Именно в этот взгляд я и влюбился два года назад. Мы были полными противоположностями тогда и сейчас, но нас связывала нечего иное: невообразимые чувства. Несмотря на то, что жизнь разделила нас, мы снова обрели друг друга. И я готов на всё, чтобы она и наш сын всегда были в безопасности.

Еще неделю назад я страдал от чувства, что, возможно, никогда не увижу ее снова. Я убеждал себя в том, что мне необходимо постараться забыть о ней. Но как я мог выкинуть из головы ту, которая смогла перевернуть мою жизнь с ног на голову?!

Я целовал ее в шею и не мог насытиться ею. Аня издавала тихие стоны и прижимала мою голову ближе к себе. Я взглянул на нее и увидел в ее глазах удовлетворение. Она наконец-то сдалась мне. Я просунул руку между нами и стал ласкать ее клитор. Она закусила губу и прикрыла глаза. Я опустил голову, касаясь ее лба своим, и вдыхал ее стоны, потому что наши губы были в миллиметре друг от друга.

Аня задрожала и снова кончила, находясь подо мной. Я схватил ее за шею и притянул к себе для поцелуя. Ее губы дрожали от страсти. Я отстранился и вопросительно взглянул на нее. Она молча кивнула, и я расценил это как разрешение.

Я ускорился и спустя мгновение нашел и свое освобождение. Мы молча смотрели друг на друга, касаясь лбами. Наше дыхание было учащенным. Мы молчали. Я поцеловал ее и произнёс первое, что пришло мне на ум:

– Я люблю тебя, – впервые за долгое время признался я.