Научи меня
Шрифт:
Я шокировано глаза округлила.
– За что спасибо? Вы шутите?! Это вы спасибо говорить должны. Вы дочь свою на улицу выставили. Одну, в семнадцать лет! Конечно, рожать в семнадцать - это ужас, а жить на улице - нет. Имидж она вам с пузом портила, так что ли? Как же, нагуляла!
– издевательским фальцетом передразнила я голос Анжелы.
– Вы о ней думали? Уж извините, но если бы не моя мать и Ванька...
– Да что твой Ванька?
– взорвалась Анжела, и маска напускного спокойствия
– Идиот твой брат был, и умер по-идиотски. И дочь мою оставил со своим отродьем! Ты думаешь, Кирилл Надьке так уж нужен? Она и без ребенка спокойно бы жила. А мне на шее этот ребенок не сдался.
– Да как вы можете...
– я потрясенно застыла и, хватая ртом воздух, с трудом заставляла себя дышать.
– Как???
Я не понимала - при чем ребенок здесь? И почему человек, у которого все в жизни есть, так относится к своему внуку. Родному внуку - ее никто не заставляет любить чужих детей. Ладно Ванька, он для Анжелы костью в горле был - он олицетворял все, что такие вот интеллигенты, как мать Нади, презирали. Но разве она не понимает, что малыш-то не виноват ни в чем? А говорить так о живом человеке...как о досадной помехе, отравляющей жизнь....дико.
– Да пошла ты, - я злые слезы вытерла и рванула к выходу, на пути сильно задев плечом Анжелу, так что той пришлось вцепиться в стол, чтобы не отлететь. Выходка меня никоим образом не красила - я сама это прекрасно понимала.
И Анжела понимала, особенно остро ощущая мое бессилие. Поэтому и не стала заострять внимание на подобном детском жесте. И мы обе прекрасно знали, что рано или поздно проблема с Кириллом, который всем неожиданно сильно мешал жить, разрешится. И не в его пользу.
Через пару месяцев Надежда позвонила мне и попросила разрешения приехать. И хотя было раннее утро воскресенья, я спорить не стала - а Митьки все равно не было дома. С той злополучной ссоры я никак с Анжелой не пересекалась, а с Надеждой виделась редко, и то из-за племянника.
Надя приехала одна, что было довольно странно. Насколько я знала, ее мать не особо любила с внуком сидеть, так что девушка или сына с собой по делам брала, или ко мне завозила, если я была дома.
– А Кирилл где?
– поздоровавшись, мы прошли в гостиную где уютно расположились за круглым накрытым столом.
– Дома остался, - отмахнулась Надя и нервно облизала губы. Мне в глаза девушка старалась не смотреть, и весь вид давал понять, что приехала она не просто так.
– С бабушкой?
Наяд сглотнула и двумя руками вцепилась в горячую кружку с чаем.
– Да.
– Что опять случилось, Надь?
– устало вздохнув, я упала в кресло. Когда она открыла рот, чтобы возразить, я жестом все ее надуманные возражения прервала.
– Не надо,
Надежда недовольно губы поджала, но врать и придумывать не стала. Хоть это радует, в самом деле.
– Меня пригласили учиться в Международную школу дизайна. В Лондоне.
– Поздравляю. От меня ты что хочешь?
– Зачем ты так зло, Кать?
– расстроено повесив голову, тихо спросила Надя.
– Я пришла не для того чтобы хвастаться или еще что-то.
Я спокойно кивнула.
– Я понимаю. И что?
– Я не могу отказываться от такой возможности, - Надя переплела тонкие пальчики.
– Маме пришлось свои знакомства подключить, чтобы помочь мне хотя бы экзамены сдать, а уж про обучение я вообще молчу.
– Если твоя мать чего-то хочет, она этого добьется, - в моих устах фраза прозвучала невыносимо издевательски. Надежда поморщилась, но промолчала. Снова.
– Я не пойму, что ты от меня хочешь?
– Я не знаю, что с Кириллом делать.
Резко закружилась голова. Что-то мне подсказывало, что дальше я ничего хорошего не услышу. По спине пополз липкий холодок предчувствия.
– Что ты решила?
Надежда лоб потерла и виски сжала.
– Мама предложила сдать его в...пансион. На время.
Сдать. Меня аж затошнило от цинизма, прозвучавшего в этом слове.
– В интернат, - полувопросительно поправила я.
– Я правильно поняла?
Девушка досадливо цокнула языком и поморщилась.
– Зачем ты так? Это не интернат...обычный закрытый пансион....Платный, к тому же.
– Тебе что, совсем плевать на сына?
– я тяжело поднялась с кресла и нависла над девушкой.
– Ты позволишь матери выкинуть его на улицу, грубо говоря?
– Не утрируй, Кать, - Надя откинулась на спинку, чтобы увеличить между нами расстояние. Ей неуютно было, когда я вот так вторгалась в ее пространство.
– Ты на это болезненно реагируешь. Я понимаю, что ты все остро так чувствуешь, потому что...
– она неистово покраснела, то ли от страха, то ли от собственной решимости, - потому что ты не можешь...А я...Мне думать о себе надо, понимаешь! Я уже не могу с ними жить, я устала.
– Мозги тебе, как я погляжу, уже промыли.
– Кать, да пойми ты, я Кирилла больше всех люблю, - весь запал пропал, и сейчас в Надином нежном голосе слышалась вина за предыдущую вспышку злости.
– Но что я сделать могу? Сама понимаешь...
– Понимаю, - без эмоций отозвалась я.
– Я сама не хочу сдавать сына в этот пансион, хотя он и неплохой, - продолжила она, приободренная моим тяжелым молчанием.
А ведь отдашь, подумалось мне. Отдашь и не вспомнишь. И если бы меня не было, то и вопросов никаких не возникло.