Научная фантастика. Возрождение

Холдеман Джо

— Дивно здесь, дивно, как в Закатном Королевстве, о коем говорят саги, — прошептала наконец Ильянди.

Стройную ее фигуру облегала мужская рубаха, на ногах были сандалии на высокой подошве, — так подобало одеваться вилку, вышедшей в странствие. Ветер трепал ей короткие локоны. Медная кожа взмокла и пахла почти так же, как полуночно-черное тело Калавы, но устала Ильянди не больше, чем любой из ее спутников.

Матрос по имени Урко хмурил брови на деревья и плотный кустарник, росший повсюду. Лишь там, где поднимались путешественники, было чище, — возможно,

там когда-то сошел оползень.

— Больно тут много лесов, — буркнул он.

И впрямь, где бы они ни причаливали, идти было тяжко. Об охоте, столь легкой у взморья, пришлось позабыть. По счастью, река кишела рыбой.

— Дровосеки это исправят, — прогромыхал Калава. — А потом — что тут будут за фермы!

На миг он замечтался о будущем, потом вернулся с небес на землю:

— Теперь повернем обратно — мы уже довольно видели. Три дня нас не было, и еще, мыслю, дня два будем спускаться вниз по течению. А то как бы на корабле не забоялись.

— Придут новые корабли и с ними — новые исследователи, — сказала Ильянди.

— Воистину. И первых приведу сюда я.

Справа в зарослях раздался треск, да такой громкий, что перекрыл посвист ветра.

— Это что еще? — прохрипел Тальтара.

— Какой-то крупный зверь, — отозвался Калава. — Будьте начеку.

Моряки выстроились в цепь. Трое держали в руках копья, четвертый снял со спины самострел и изготовился к бою. Калава махнул Ильянди рукой, чтоб укрылась за их спинами, и вытащил меч.

Тварь из кустов выбралась на открытое место.

— А-ах! — взвыл Йарвонин.

Уронив копье, он хотел уже броситься прочь.

— Стоять! — рявкнул Калава. — Урко, кто побежит — стреляй, если я его сам не зарублю! Держите строй, сукины дети!

Существо остановилось. Сердца у моряков бились, как молот о наковальню, но никто не шевельнулся.

А устрашиться было чего. Росту в нем имелось на голову больше, чем в самом высоком мужчине, но голова та не имела лица — только жуткую гладкую маску. По бокам торчали четыре толстые руки, причем кисти двух из них были совершенно изуродованы. Даже горб на спине не скрывал могучей силы. На глазах у странников тварь выпустила третью ногу, чтобы лучше стоять на неровной земле. Нагая она была или же закована в доспехи, но в сей светлый день ее окутывал полумрак.

— Держитесь, ребята, держитесь, — проговорил Калава сквозь стиснутые зубы Ильянди ступила на шаг вперед. Лицо ее было невероятно спокойным. — Госпожа моя, что это?

— Полагаю, что бог или посланец богов. На ветру ее было еле слышно.

— Демон, — простонал Эйвала, хоть и не стронулся с места.

— Нет, едва ли. Мы, вилкуи, немного знакомы с подобным. Но воистину оно не пылает пламенем, и не думала я, что встречу такое в этой жизни…

Ильянди глубоко вздохнула, стиснула на миг кулаки и, раздвинув мужчин, встала впереди них. Потом она коснулась побега текина, приколотого у нее на груди, закрыла глаза и опустилась перед чудовищем на колени.

Тварь не двинулась, но заговорила голосом зычным и глубоким, хоть и не имела рта. Слов

ее никто не мог понять. Миг спустя она смолкла, потом вновь стала изъясняться на столь же неведомом наречии. На третий раз Калава воскликнул:

— Хой! То речь Сияющих Полей!

Существо затихло, будто обдумывая то, что услышало, а потом произнесло на языке сирсуских улонаи:

— Не бойтесь. Я не причиню вам зла.

— «Мало ведомо человеку и еще меньше понятно, оттого да склонится он до земли пред мудростью», — провозгласила Ильянди и чуть обернулась к спутникам: — Отложите свое оружие. Приветствуйте его как подобает.

Те неуклюже повиновались.

На безликой маске проступили людские черты. Был тот человек темнокож, но никого подобного ему моряки прежде не встречали: нос он имел широкий, губы тяжелые, глаза круглые, а волосы туго курчавились. Но все же вид волшебства ободрил их.

Приглушенным, но ровным тоном Ильянди спросила:

— Чего ты желаешь от нас, господин?

— Сложно сказать, — ответило странное существо. И добавило после паузы: — По всему миру царит смятение. Вот и я… Можете звать меня Брэннок.

Капитан собрался с мужеством:

— Я же — Калава, сын Курво, из клана Самайоки. — Тут он шепнул Ильянди на ухо: — Не сочти за непочтение, госпожа моя, что не называю ему твоего имени. Пускай он лучше оплетает своими чарами меня.

Хоть по Брэнноку не было видно, какого он пола, все же Калава понял, что это мужчина.

— Господину моему нет нужды знать имена, чтобы поступить с нами, как пожелает, — ответила она. — Я зовусь Ильянди, дочь Лайтин, рожденная в клане Арвала, а ныне — вилку пятого сана.

Калава прокашлялся и добавил:

— С твоего позволения, господин, мы не станем называть остальных. Они и без того напуганы.

За спиной он услышал ворчание и незаметно улыбнулся: стыд не даст людям сбежать. Что до него самого, страх уступал место звенящей готовности ко всему.

— Вы ведь нездешние, так? — спросил Брэннок.

— Нет, — ответил Калава, — мы разведчики, прибывшие из-за моря.

Ильянди, недовольная его вмешательством, спросила:

— Господин, нарушили ли мы твои рубежи? Нам неведомо было, что сие запретный край.

— Да нет, — ответил Брэннок, — не то чтобы в полном смысле этого слова… — Волшебное лицо улыбнулось. — Слушайте, давайте поговорим. Нам много чего надо обсудить.

— Речь его — не как у человека, — вполголоса предостерег Ильянди Калава.

— Лишь не как у тебя, — отмахнулась та.

— Идемте в тенёк.

Брэннок указал на старый кривосук с раскидистой кроной, и сам зашагал туда, убрав третью ногу. Поперек дороги лежал огромный поваленный ствол, Брэннок нагнулся, ухватил его и оттащил в сторону. Весь отряд Калавы не смог бы и сдвинуть с места такое бревно. Перелезть через него было бы нетрудно, но существо нашло, как, не причиняя никому вреда, показать свою силу, — и моряки еще больше осмелели. Но все же рассаживались они с благоговейным трепетом. Капитан, вилку и незнакомец остались стоять.