Науфрагум: Под саваном Авроры - Том второй
Шрифт:
– Нет, Алиса, не говорите так... конечно, когда мы с Хильдой собирались в поход, я понимала, что нескоро в следующий увижу горячую ванну, и даже смирилась...
– Самая обыкновенная бочка...
– завороженно пробормотала Весна, приблизившись и потрогав пальцем ржавый металл.
– Ты хоть помыл ее изнутри-то?
– деловито поинтересовалась Алиса.
– И вода чистая, надеюсь?
– Не переживай, помыл. Если и были лягушки, то уже сварились, - в тон ответил я.
– Ладно, купайтесь. Дрова подкидывайте потихоньку. Холодная
– Оно же коричневое! И воняет!
– скривила губы Алиса.
– Скажи спасибо, что хоть такое нашел в фургоне, иначе золой бы пришлось мыться. И вот еще, оттуда же, - я с гордостью выложил на скамейку бумажный пакет, в котором оказалась стопка казенных армейских простыней.
– Благодарите запасливого каптенармуса. Ну, пожалуй, пойду, а то еще обвините во всех грехах.
– Постойте!
– Грегорика порывисто схватила меня за руку и крепко пожала.
– Даже не знаю, как мы сможем вас отблагодарить?
– Оставьте, ваше высочество, было бы за что.
– Но для меня выглядит, как настоящее чудо! И ведь вы не обязаны стараться ради нас.
– Ну, раз уж судьба нас свела, позаботиться друг о друге - вполне естественно.
– Наконец-то я это услышала от тебя, - хихикнула Алиса, довольно потирая руки.
– Чудесно звучит. Боже мой, почти по-семейному!
– По... семейному...
– машинально повторив эти слова, принцесса почему-то вздрогнула. Заметив, как омрачилось лицо хозяйки, Брунгильда негромко заметила из-за ее плеча:
– Это другое, госпожа.
– Д-да, действительно...
– Грегорика вымученно улыбнулась.
Что бы это значило? Или дело в ее отношениях с братом? Если вспомнить их последний разговор, то для принцессы понятие "семейности" действительно могло звучать не слишком приятно.
Алиса же, судя по всему, тоже заметив странное напряжение, продолжила преувеличенно бодрым тоном:
– Вот только бочка-то одна, а нас пятеро - не считая того, кто сейчас пообещает не подглядывать и плотно закроет за собой дверь. Кто первая? Нужно как-то определить, причем по справедливости, чтобы не было обид.
Принцесса серьезно задумалась и предложила:
– Может быть, по алфавиту? Самый простой способ. Тогда получается: вы, Алиса, за вами Брунгильда, потом... потом Весна...
– Почему?
– удивилась отличница.
– Мое имя начинается с одной из последних букв - V.
– Латинских букв. Но мы на земле Гардарики, поэтому логично использовать распространенный здесь кириллический алфавит. Ваше место - третье по праву. Потом я и София.
Покосившись на сдвинувшиеся брови Брунгильды, на лице которой явственно читалось несогласие с вопиющим нарушением субординации, Алиса недовольно хмыкнула:
– Чувствую, сейчас меня обвинят в нечестности за титульную букву А. Может быть, лучше в камень-ножницы-бумага? Или считалочкой?.. Да, а ты ступай, Золтик, ступай. Мы тут как-нибудь разберемся. И почему у
Стряхнув ошеломление, в которое меня повергло это зрелище - Еще бы, часто ли приходится наблюдать за процессом позитивной женской самоорганизации?!
– я покладисто кивнул, пробормотал клятву и вернулся в станционное здание, плотно прикрыв створку.
"Хо-хо! Уж Алиса-то не должна быть столь наивной! Надо же - полагаться на словесные обязательства, - внезапно проснулся внутренний голос.
– Подумаешь, дверь. Помимо двери есть окна и даже, не побоюсь этого слова - чердак!"
– Тебя только не хватало, - устало ответил я.
– Лучше бы давал ценные советы, когда надо было уносить ноги от чудовищ и заниматься водными видами спорта.
"Извини, не моя специализация. Да ты и сам, кажется, справился... постой, ты же не хочешь сказать, что действительно не намерен усладить взор?.."
– Не намерен. Устал что-то за сегодня...
"О боги, как так можно?!"
– ...И не имею желания остаться без ушей. Ты обратил внимание, что Брунгильда прихватила винтовку? С такой дистанции запросто отстрелит правое или левое ухо, на выбор.
"Хм. С валькирии действительно станется устроить что-то негуманно-назидательное. Но все равно, никто, смеющий называть себя мужчиной, не имеет права манкировать..."
– Ты снова демонстрируешь поспешность мышления.
"Неужели? В чем же она заключается?"
– Элементарная логика подсказывает, что впятером они забраться в одну бочку не смогут, а сидеть вокруг нее холодно. В домике-то печка и лавочки...
"А! Сын мой, с тобой не все так плохо! Хочешь сказать, что заранее расставил ловушку? Чтобы не подглядывать сквозь мутное стекло, рискуя подставиться под пулю телохранительницы?.."
– Пусть мои резоны останутся за скобками.
– "Хо-хо! А ведь и верно! Немного терпения, и наши красавицы одна за другой - чистенькие, распаренные, томные и умиротворенные душой и телом!
– начнут возвращаться сюда... о, слышишь?!"
Действительно, снаружи донесся всплеск и радостные взвизги.
Подкинув дров и разомлев от благословенного тепла, я сидел перед печкой и, позевывая, сплетал втрое тонкую бечевку из найденного в той же кладовке моточка, когда позади скрипнула дверь, и по половицам прошлепали босые ножки.
– Зо-о-о-олтик!..
– счастливо простонала Алиса и плюхнулась на меня, повиснув на спине и обхватив руками за шею.
– Лапочка, дай я тебя расцелую!..
Чмок-чмммок! В левом ухе слегка зазвенело - подруга детства и впрямь не на шутку растрогалась. Зажмурившись от удовольствия и мурлыча, Алиса потерлась о мою щетинистую щеку. Она была чистая, теплая и мягкая, и, кажется, даже крепкий запах старого хозяйственного мыла ни капли не портил ей настроения.