Науфрагум. Дилогия

Костин Тимофей

Однако стоящая на кирпичах бочка, под которой жарко светились угли, выглядела очень и очень привлекательно. Вода в горячем виде, это же совершенно другое дело, верно? Грешно было не использовать, раз в одном месте так удачно оказалась подходящая емкость и топливо.

Поскребя подбородок, уже покрытый щетиной, я виновато вздохнул. Не стоило обижаться на Алиску. Для нее ехидство - обычное дело, и она же не знала, что я тут корячусь, потихоньку сооружая банно-прачечный сюрприз. Винить ее за пропавший эффект неожиданности нечестно. Уж скорее я сам

выгляжу глупо - и не в первый раз - когда пытаюсь сделать ей приятность и жду благодарностей, изображая при этом скучающе-незаинтересованный вид. А когда рыжая начинает в ответ дразниться, раздражаюсь. В двенадцать лет это было нормально, но пора, наверное, и повзрослеть.

Вода в бочке согрелась. Поправив ведро, булькающее на втором костре рядом с бочкой и принеся пару ведер с холодной водой, я распахнул дверь в станционное здание.

– Ванна готова.

– Вот, что я говорила!
– заметила Алиса, ничуть не удивленная сюрпризом.

Реакция остальных девушек оказалась более утешительной. Весна уронила очки, София ошеломленно раскрыла рот, и даже Брунгильда, которая сидела с винтовкой на коленях на подоконнике выходящего на пути окна, недоверчиво нахмурившись, выглянула в дверной проем, вслед за остальными девушками, высыпавшими под навес.

– Ванна?! О боже, Золтан, вы так... вы так добры!
– проговорила Грегорика, удивленно распахнув глаза и приложив руку к щеке. Искреннее восхищение, сродни тому, что светится в детских глазах, когда из-под елки появляются рождественские подарки, заставило меня смутиться и мысленно выругать себя - этого-то уж я точно не заслужил.

– Только не перехвалите его, ваше высочество, а то зазнается, - судя по реплике моей рыжей подруги, она-то прекрасно все понимала.
– Хотя, надо признать, иногда даже этот балбес и пошляк ведет себя хорошо. Но недолго.

– Нет, Алиса, не говорите так... конечно, когда мы с Хильдой собирались в поход, я понимала, что нескоро в следующий увижу горячую ванну, и даже смирилась...

– Самая обыкновенная бочка...
– завороженно пробормотала Весна, приблизившись и потрогав пальцем ржавый металл.

– Ты хоть помыл ее изнутри-то?
– деловито поинтересовалась Алиса.
– И вода чистая, надеюсь?

– Не переживай, помыл. Если и были лягушки, то уже сварились, - в тон ответил я.
– Ладно, купайтесь. Дрова подкидывайте потихоньку. Холодная вода с лягушками в цистерне, мыло вот - хотя и хозяйственное.

– Оно же коричневое! И воняет!
– скривила губы Алиса.

– Скажи спасибо, что хоть такое нашел в фургоне, иначе золой бы пришлось мыться. И вот еще, оттуда же, - я с гордостью выложил на скамейку бумажный пакет, в котором оказалась стопка казенных армейских простыней.
– Благодарите запасливого каптенармуса. Ну, пожалуй, пойду, а то еще обвините во всех грехах.

– Постойте!
– Грегорика порывисто схватила меня за руку и крепко пожала.
– Даже не знаю, как мы сможем вас отблагодарить?

– Оставьте, ваше высочество,

было бы за что.

– Но для меня выглядит, как настоящее чудо! И ведь вы не обязаны стараться ради нас.

– Ну, раз уж судьба нас свела, позаботиться друг о друге - вполне естественно.

– Наконец-то я это услышала от тебя, - хихикнула Алиса, довольно потирая руки.
– Чудесно звучит. Боже мой, почти по-семейному!

– По... семейному...
– машинально повторив эти слова, принцесса почему-то вздрогнула. Заметив, как омрачилось лицо хозяйки, Брунгильда негромко заметила из-за ее плеча:

– Это другое, госпожа.

– Д-да, действительно...
– Грегорика вымученно улыбнулась.

Что бы это значило? Или дело в ее отношениях с братом? Если вспомнить их последний разговор, то для принцессы понятие "семейности" действительно могло звучать не слишком приятно.

Алиса же, судя по всему, тоже заметив странное напряжение, продолжила преувеличенно бодрым тоном:

– Вот только бочка-то одна, а нас пятеро - не считая того, кто сейчас пообещает не подглядывать и плотно закроет за собой дверь. Кто первая? Нужно как-то определить, причем по справедливости, чтобы не было обид.

Принцесса серьезно задумалась и предложила:

– Может быть, по алфавиту? Самый простой способ. Тогда получается: вы, Алиса, за вами Брунгильда, потом... потом Весна...

– Почему?
– удивилась отличница.
– Мое имя начинается с одной из последних букв ќ- V.

– Латинских букв. Но мы на земле Гардарики, поэтому логично использовать распространенный здесь кириллический алфавит. Ваше место - третье по праву. Потом я и София.

Покосившись на сдвинувшиеся брови Брунгильды, на лице которой явственно читалось несогласие с вопиющим нарушением субординации, Алиса недовольно хмыкнула:

– Чувствую, сейчас меня обвинят в нечестности за титульную букву А. Может быть, лучше в камень-ножницы-бумага? Или считалочкой?.. Да, а ты ступай, Золтик, ступай. Мы тут как-нибудь разберемся. И почему у тебя так глаза горят? Кстати, не забудь еще принести клятву: "Торжественно обещаю ближайшие два часа даже и не подходить к этой двери"!

Стряхнув ошеломление, в которое меня повергло это зрелище - Еще бы, часто ли приходится наблюдать за процессом позитивной женской самоорганизации?!
– я покладисто кивнул, пробормотал клятву и вернулся в станционное здание, плотно прикрыв створку.

"Хо-хо! Уж Алиса-то не должна быть столь наивной! Надо же - полагаться на словесные обязательства, - внезапно проснулся внутренний голос.
– Подумаешь, дверь. Помимо двери есть окна и даже, не побоюсь этого слова - чердак!"

– Тебя только не хватало, - устало ответил я.
– Лучше бы давал ценные советы, когда надо было уносить ноги от чудовищ и заниматься водными видами спорта.

"Извини, не моя специализация. Да ты и сам, кажется, справился... постой, ты же не хочешь сказать, что действительно не намерен усладить взор?.."