Наугад
Шрифт:
Я уже забыл, кто рядом со мной, ощущая небольшую упругую грудь в ладони и лёгкую дрожь плоского живота там, где мои пальцы касались кожи. Остаток одежды исчез, как сон, и мы повалились на кровать, целуя и лаская друг друга. Ничего подобного у меня прежде никогда не было. Не знаю, была ли опытна партнёрша или я сам постарался, но казалось будто мы обратились единым целым, провалившись в бездну удовольствия.
Когда всё закончилось я некоторое время просто лежал, рассматривая темноту и ощущая маленькую ладошку на своей груди. В голове было пусто и светло, как в летней комнате, залитой солнечным
Повинуясь непонятному, самому себе, импульсу, я крепко обнял девушку, прижимая к себе. Лилька поцеловала меня и тихо рассмеявшись, выскользнула из объятий. Её силуэт мелькнул у двери, и я услышал, как хлопнула дверца холодильника. Потом горячее тело заползло сверху и губы прошлись по шее, остановившись на мочке уха.
— Будем послушными вампирятами? — в руке у меня очутилась плоская фляга термостата, — раз уж во всём остальном не стали возражать.
— Жалеешь?
— Не-а, — она ткнулась носом в мою грудь, — честно говоря, после того раза, я никак не могла забыть ни поцелуев, ни ощущения, когда твоё тело касалось моего. А сейчас так и вовсе — всё было незабываемо. Подожди ка…
Она вновь поднялась и включила свет. Потом медленно повернулась передо мной, демонстрируя свои спортивные формы. Раньше Лилька, время от времени, спрашивала совета, как сидит то или другое нижнее бельё, поэтому почти обнажённой я видел сестру не один раз и никогда она не вызывала у меня никакого влечения. Как…
Как сейчас.
— Иди сюда. Обмоем наше порочное поведение.
— Ага, мерзавец! Соблазнил собственную сестру и продолжаешь погружать несчастную девушку в бездну порока, — Лилька со смехом запрыгнула на кровать, — а ну, быстро обнял меня, проклятый извращенец! Вот так. А поцеловать?
Мы словно были вместе уже не один год. Ко всему прочему, у меня внутри возникло и начало расти чувство, которого я раньше никогда не испытывал.
Медленно, со вкусом, мы цедили ароматную жидкость из фляжек и целовались. Голова шла кругом, то ли от аромата крови, то ли от поцелуев, но остановиться оказалось просто невозможно. Да и желания не было.
Лилька отнесла наполовину опустошённые термосы обратно и опершись кулаками о мою грудь, грозно сказала, сверкая красными глазами.
— А теперь покажи, на что ты действительно способен. Анжелика трепалась, будто ты в постели словно трактор. Пока я видела только велосипед. Или ты способен стараться только лишь для всяких белобрысых толстух?
— Трактор? — я повалил её в подушки, целуя торчащие соски, — сейчас я покажу тебе бульдозер!
Сейчас меня уже ничто не тревожило, и я выложился по полной. Лилька стонала, покусывая мои уши и в особо волнительных моментах, царапала спину. Потом сестра, скаля длинные клыки, оседлала меня и начала медленно двигать бёдрами. После мы опять поменялись и всё это продолжалось до самого рассвета.
Силы не покинули нас, просто в определённый момент внезапная
Снов не было. Не знаю, способны ли вампиры вообще видеть сновидения, но у меня тёмное безвременье сменилось тусклым светом, падающим из полуоткрытой двери и отдалённым позвякиванием.
Видимо Лилька, на кухне, готовит кофе, пришла полусонная мысль, надо бы подняться, пока она не успела употребить обе чашки. При мысли о сестре, я ощутил необыкновенную нежность и вдруг вспомнил всё. Не было ни ужаса, перед сотворённым, ни раскаяния, только приятные воспоминания об упругом теле, горячих губах и глазах, сияющих удовольствием.
Я взглянул на часы: время приближалось к семи, стало быть на улице уже стемнело. Вот интересно, а если мы выйдем наружу, когда светит солнце — сгорим? По-прежнему, очень недоставало информации о нашем новом мире. Я выбрался из спальни и остановился в коридоре. Повсюду — темно и лишь через полупрозрачные двери ванной лился рассеянный свет. Оттуда же доносилось позвякивание, плеск воды и негромкая печальная музыка. Обычно я и не подумал бы нарушать покой сестры, тем более в костюме Адама, но в нынешних обстоятельствах соблюдать прежние условности казалось нелепым.
Лилька блаженствовала в пенном море, высунув наружу лишь островки коленей и лохматую голову. Увидев меня, сестра улыбнулась и поманила пальцем, с которого шлёпались воздушные пушинки пены. Вода оказалась приятно горячей, и я опустился в обжигающие глубины, ощущая, как мокрые ноги обвивают поясницу. Никакого дискомфорта: очень удобно и приятно. Мы поцеловались.
— Я там немного покушала, — хитрый глаз косился на крошечный столик у ванной, — прости, чуть-чуть твоего отпила, не удержалась.
Чуть-чуть отпила? Скорее немного оставила. Однако, сердиться на эту симпатичную засранку совершенно не хотелось. Допив остаток пряной жидкости, я обнял сестру покрепче и откинулся на покатую стенку, наслаждаясь покоем, комфортом и тихой музыкой.
Обычно я не разделяю Лилькино увлечение «Fleur», но сейчас «Улыбки Сфинксов» и «Всё Вышло Из-Под Контроля» удивительно гармонично накладывались на моё настроение, создавая неповторимое чувство растворения в океане Нирваны.
— Лёша, — сестра потёрлась носиком о мой и легко коснулась губ, — я тут немного подумала. Бабушке говорить не будем, она не поймёт.
— То есть, кому-то ты, всё же, решила признаться? — я хмыкнул, — так и так, я — вампирша, сплю с братом, но ничего не подумайте: у нас это принято.
— Дурак! — она надулась.
— Хорошо, я — дурак, — пришлось целовать Снежную королеву, пока она не оттаяла, — вообще никому ничего не говори. Боюсь, если мы останемся живы, у нас появится много других тайн, кроме этой.
Музыка прервалась. Звонила Люда. Словно почувствовала, как мы говорим о ней (а может и правда почувствовала). Лилька включила громкую связь, и мы оба услышали вырвавшийся наружу взволнованный задыхающийся голос: