Наука и проклятия
Шрифт:
Вариантов, кому понадобилось так затейливо проклинать Фицуильяма, у меня пока было только два. Первый — Адам ради наследства, второй — какая-нибудь обманутая девица из ревности. Причем обида могла быть и надуманной, всякое бывает.
Из соседней спальни донесся шум, и я решилась. Покажу записку барону, иначе опять будет упрекать, что я от него что-то скрываю.
Ссадив с колен кошек — Лиса радостно рванула под кровать, а Марка вопросительно мяукнула, — я отряхнула юбку от шерсти, затем деактивировала магический замок
— Фицуильям, к вам можно?
— Входите, — разрешил он после паузы.
Я толкнула дверь и с интересом огляделась. Спальня барона разительно отличалась от моей: темная, строгая, с тяжеловесной антикварной мебелью позапрошлого века.
Барон сидел у окна за письменным столом, освещенным лампой под абажуром, и с такой тоской глядел на бухгалтерские книги, что хотелось обнять его и погладить по голове.
— Вы что-то хотели, дорогая? — поинтересовался он, вставая мне навстречу.
Дело не только в воспитании, барон откровенно радовался каждой минутке перерыва в ненавистных делах. Понятно, почему он при всякой возможности сбегает из дому!
Увы, я ничем порадовать его не могла. Протянула записку, пояснив:
— Нашла только что.
Сжав губы, он пробежал записку глазами и стал чернее тучи.
— Это уже не смешно, — процедил он, пряча злосчастную бумажку в карман. — Нужно разобраться, кто так зло шутит.
— Шутит? — переспросила я, повысив голос. — То есть чудовище в озере и пожар — это шутки?
Фицуильям поморщился.
— Дорогая, я понимаю, вас это напугало. Но ведь пока никто не пострадал.
Я даже отшатнулась. Хорошо же обо мне заботится «муж»!
— Вы знаете, чьих рук это дело? — спросила я напрямик, еле дыша от злости. — И намерены его покрывать… или ее?
Муж сверкнул голубыми глазами и расправил плечи.
— Не знаю. Клянусь всем, что для меня свято.
— Скорее всего, это кто-то из семьи, — тихо сказала я, и он отвел взгляд.
— Или слуги.
— Или слуги, — согласилась я. — Только зачем им это?
— Адам! — словно выплюнул барон.
— Вы не думали передать ему баронство? Раз уж вам нужно только ради семьи? Договорились бы, чтобы Адам выделил денег на приданое вашим сестрам и небольшую ренту матери.
Он печально улыбнулся и качнул головой.
— Адам — игрок, эти два года он скрывался от долгов в колониях и вернулся, лишь когда узнал, что есть шанс отхватить наследство. Он разбазарит все состояние в один миг и пустит имение с молотка. Я не могу так поступить со своими людьми.
К тому же свекровь устроит дикий скандал… но об этом я говорить не стала.
— Уверены, что это он?
Фицуильям пожал плечами.
— Донал наводил о нем справки. Адама давно осаждают кредиторы, поэтому он пойдет на все, чтобы поправить свои дела. Если получится, отсудит титул, если нет — женится на деньгах.
Вспомнилась богатая, но не слишком красивая
— Неужели у вас могут отобрать титул, чтобы сделать бароном какого-то игрока?!
— Адам скрывает размер своих долгов, — горько улыбнулся барон. — Его кредиторы не торопятся в суд, понимая, что взять с него пока нечего. Донал выяснил это для меня, но доказательств у нас нет.
Опять Донал! Какой-то вездесущий тип.
Я поморщилась, и Фицуильям принял это на свой счет.
— Простите, — спохватился он, когда пауза затянулась. — Куда подевались мои манеры? Я ведь даже не предложил вам сесть!
Я качнула головой.
— Не буду вас отвлекать.
Он с видимым отвращением покосился на бумаги и предложил вдруг:
— Давайте пройдемся? Держу пари, Джорджина толком не показала вам замок.
Отрицать не было смысла.
— Только картинную галерею. Зато она рассказала множество сентиментальных историй о ваших предках.
Барон тяжко вздохнул.
— Джорджина излишне романтична, а мама ей потакает.
О свекрови я хотела говорить в последнюю очередь. Тем более на ночь глядя — еще приснится!
— Пойдем? — Он протянул мне руку, и такая мольба была в его глазах, что я не устояла.
Что же, разговор по душам назревал давно. Заодно еще кое-что проясним.
Поначалу барону было неловко, и он рассказывал о замке скупо и сухо. Построен в таком-то году, принадлежал роду такому-то, завоеван был всего однажды. Потом он увлекся и стал рассказывать, что фамилию Скотты род получил как раз после того, как замок пал. Мужчины, защищавшие его, были убиты, в живых проклятые завоеватели оставили лишь дочь барона, прекрасную Аннабель. Судьба ее была незавидна — впоследствии, когда замок Мэлоуэн отбили, у юной леди Аннабель родился незаконнорожденный сын, от которого и пошел род Скоттов.
— Вы наверняка видели портрет Адама Скотта, нашего прародителя, — вдохновенно рассказывал Фицуильям, блестя глазами.
Я кивала и поддакивала, не без интереса слушая историю семьи. По правде говоря, для моего исследования толку от этого было чуть. За столько лет подлинные события наверняка исказили до неузнаваемости, превратив неприглядную правду в красивую легенду. Но кто я такая, чтобы лезть грязными руками в чужую душу? Фицуильям любил замок. Что бы он там ни говорил о том, как опротивело ему быть бароном, он ни за что не отдал бы замок Адаму, поскольку отлично понимал, сколь незавидна будет судьба имения, окажись оно в руках игрока и мота. Так что сопротивляться Фицуильям будет до последнего, и меня это не очень радовало. Я-то в этой истории только пешка!